Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
На ночлег остановились на берегу какой-то реки, не скованной льдом. Оказалось, что у савроматов имеются сотни рыбьих и свиных пузырей, которые они наполняли воздухом и привязывали к возам и конским животам, чтобы на следующий день было им лучше перейти реку вплавь[13].
Вечером разожгли десятки костров, возле которых должны были спать воины. На закате Ольт Повала услышал удивительно тоскливые и наполненные плачем савроматские песни, и был он свидетелем удивительных обычаев, которые ввела в своем войске Зифика. В какой-то момент пришла она к своим воинам и громко спросила у них:
— Кто из вас желает познать наслаждение на моем возу, где полно мягких и теплых шкур?
Савроматы молчали, каждый из них уставился в языки пламени костра. Никто из мужчин даже не пошевелился.
— То есть как? — издевалась Зифика. — Нет среди вас настоящего мужчины? Или вы желаете, чтобы я на кого-нибудь из вас охоту устроила? Действительно ли никто из вас меня не желает?
Ольту Повале хотелось подняться и крикнуть: «Я желаю тебя, госпожа», ведь и на самом деле испытывал он огромное плотское желание к Зифике. Но та ведь спрашивала не у него, а у своих воинов. Так что юноша не посмел издать из себя ни звука.
В конце концов объявился какой-то рослый молодой человек. Он отбросил лук со щитом и отправился за Зификой в ее воз, а Ольт Повала буквально пальцы себе кусал, такая охватила его зависть, когда представлял он себе, как тот юноша наслаждается телом своей повелительницы. Не заснул он той ночью, мучимый похотью и мыслью, как бы следующей ночью оказаться на возу Зифики.
Утром Зифика и тот самый юноша неожиданно появились среди костров.
— Что мне с ним сделать? Убить или осудить на неволю? — спросила женщина у своих воинов.
— Убить! — закричали все вместе, показывая, каким жестокими способны они быть.
Зифика вынула из-за пояса нож и сделала вид, будто бы ударила им в грудь юноши.
— Он рослый, сильный и подарил мне наслаждение, — заявила она потом. — Пускай станет невольником, так как так от него будет больше пользы.
И тогда множество воинов набросилось на того юношу. Ему обрезали волосы — как невольнику, связали руки сзади и привязали к одному из возов — словно невольника. Перепугался этого всего Ольт Повала и понял, что нельзя иначе поиметь Дикую Женщину, как только погибнув после того или делаясь ее невольником. Жестокость Зифики сделало ее в его глазах отвратительным существом. И желание поиметь эту красавицу его тоже покинуло. И подумал он, что прав был Пестователь, выгоняя ее из Гнезда.
По пути в Рацёнж приказал Ольт одному из своих воинов расспросить у какого-нибудь савромата, какова же окончательная судьба ожидает того юношу. Он узнал, что тому дадут возможность сражаться с эстами. Если он окажется более храбрым и умелым, чем другие, тогда, быть может, Зифика вызволит его из неволи. «Но, скорее всего, он погибнет, — прибавил тот савромат, — поскольку такие, что желают сражаться за собственную волю, более подвержены смерти».
В крупном граде в Рацёнже Зифика вновь устроила пир, на котором посадила Ольта Повалу рядом с собой. Она гладила ему колено и бедро, наконец нащупала пальцами торчащий член. После того она положила его руку себе на бедро, чтобы юноша ее ласкал.
— Ты желаешь меня, Ольт, — повернула женщина к нему свое красивое лицо с черными бровями и вишневыми губами. — Я тоже тебя желаю и возьму этой ночью. Но, наверное, ты боишься, что потом я прикажу тебя убить или сделать невольником?
Ольт Повала взял со стола большой кувшин с медом, наклонил его над губами и пил так долго, пока не опорожнил. Ну а после того, упал лицом на стол, словно неживой[14]. Стоявшие за его сидением воины Пестователя подняли парня на руки и занесли в предназначенную ему комнату. Так Ольт Повала избежал смерти или неволи. А той ночью, как рассказывали впоследствии, Зифика взяла себе в ложе какого-то четырнадцатилетнего парня из Рацёнжа, а потом приказала его убить.
После той ночи Ольт Повала встретился с Зификой всего лишь раз. Они перешли реку Вкру и расположились лагерем на ее правом берегу. Это здесь, в широкой просеке, проделанной в густом лесу, Ольт Повала должен был ожидать возвращающихся эстов. Зифика же отправилась дальше, к граду Цехана, и там, в столь же удобном месте устроила засаду на неприятеля. Каждый день между двумя лагерями сновали гонцы, разведчиков выслали на самый берег Висулы, чтобы достаточно рано узнать, какую же обратную дорогу выберут эсты и их вождь Дывина.
Тем временем, Дывина уже десятый день осаждал град, в котором находился Ленчиц Белый, подчиненные же вождю эсты грабили и уничтожали Край Длинноголовых Людей. Страна эта не была обширной, зато густо заселенной, здесь было полно градов и вёсок. По причине вырубленных лесов, которые были превращены в поля, поскольку земля здесь была необычно урожайной, местное население скрывалось от эстов только по болотам и топям, поросшим лозой и ольшиной, потому-то эсты без труда брали в неволью мужчин, женщин и даже детей. Городки оказались не слишком способными к обороне и сопротивлялись слабо. Только сам град Ленчиц, где проживал повелитель, было трудно захватить, поскольку его выстроили по стародавнему способу. Внизу валы имели более тридцати саженей ширины, повыше землю перекладывали колодами. Толстые бревна укладывали поперек направления вала, слой стволов повыше параллельно и снова поперечно до самого верха, где стояли крупные избицы с валунами и землей. Пустые пространства между бревнами заполнялись глиной. Три ряда наклоненных в сторону
