Марианна Алферова - Небесная тропа

Арсений не ответил — рассматривал руку. Крови на ладони не было осталась лишь красная отметина, как от ожога, в том месте, куда попала пуля. Руку жгло, так же как и грудь. Арсений нащупал под ребрами болезненную точку и вскрикнул.

— Представляешь, качка ранило, — сообщил Рик, помогая Гребневу подняться. — Пуля срикошетила. От чего, интересно.

«От меня», — хотел ответить Арсений, но вовремя прикусил язык.

Пожалуй, его история о непробиваемом теле будет стоить байки самозванца. А признавать за правду слова Рика Арсений отказывался. Ни за что!

— А вы неплохо справились, ребята! — Анастасия вышла из квартиры и теперь стояла, облокотившись на перила, и смотрела на «героев». — Но признайтесь, мальчики, вы немного струхнули.

— Нет, — запротестовал Рик. — Хотя и облажались.

— Немного облажались, — поправил Гребнев, растирая здоровой рукой грудь.

— Ребята, все идет отлично, — засмеялась Анастасия. — Я теперь знаю, почему Фарн к нам пожаловал.

— Не может быть! — с фальшивой восторженностью воскликнул Гребнев, чувствуя, что Анастасия ждет от него этого возгласа.

— Вот он его вызвал. — И Анастасия указала на Рика.

— Мальчик мой, Эрик, как ты там? — В дверном проеме появилась Ольга Михайловна. — Никак стреляли?… — Голос ее дрогнул. — Или почудилось?

— Почудилось, почудилось! — Подскочил к ней Рик и чмокнул в мягкую старческую щеку.

(Бабушку свою любил он так целовать. Как помнит ее — а помнилось смутно — не ругалась она, не дралась, и все норовила ему по карманам карамельки рассовать… И щеки у нее были такие же мягкие… А мягкое так редко встречается. И живое, и неживое все острое, с углами, норовит ударить…)

Рик обнял Ольгу Михайловну за плечи и увел в квартиру.

— Я с ума сойду, — процедил сквозь зубы Арсений, глядя вслед самозванному сынку. — Она меня десять лет воспитывала. А я как был чужой, так и остался.

— Не надо ревновать, — сжала ему локоть Анастасия. — Ты, дружочек, слишком положителен, чтобы тебя любить.

— Так что же мне делать? — окрысился Арсений.

— Беречь названного братца.

— Что?! — Арсений отстранил Анастасию и двинулся на кухню с видом человека, решившего одержать скорую и легкую победу.

— Тетя Оля, объясни мне, как Рик добрался к нам из параллельного мира? — Арсений повысил голос так, чтобы слышали все: и Ольга Михайловна, и Рик, и Анастасия.

— На трамвае, — отвечала Ольга Михайловна таким тоном, как будто подобное сообщение между мирами должно быть известно каждому.

— Что? На обычном трамвае? На ржавой развалюхе? И ты поверила этой чепухе! Ха-ха!

— Да, когда он сказал про трамвай, я ему сразу поверила. Когда Эрик был маленьким, вместо того, чтобы петь колыбельные, я читала ему «Заблудившийся трамвай» Гумилева. Наизусть. Сергей подарил мне тоненькую книжечку…

— Мне ты никогда не читала этого стихотворения! — со злостью перебил ее Арсений.

— Я тебе сейчас объясню, — заторопилась Ольга Михайловна. — Это стихотворение — ключ… и одновременно граница. Написав его, Гумилев стал другим поэтом…

— Послушай, тетя Оля, что ты понимаешь в поэзии? — Он намеренно хотел ее обидеть.

— Достаточно, чтобы почувствовать: «Трамвай» — это ключ к иным мирам.

— Хм, понятно! Значит, ты нашла в своем сыночке родственную душу.

— Да, наконец нашла!

Анастасия взяла Гребнева под локоть.

— Арс, так ты ничего не добьешься. Пойми наконец: ты другой. Не такой, как он, Рик! Ты не можешь заявить, что приехал из параллельного мира на старом трамвае. Ты даже побоишься сказать, что пули отскакивали от твоей кожи, как от бронебойной стали. И запомни, блудных сыновей всегда любят больше. Повторяю: ты должен не враждовать, а помогать Рику.

Арсений внимательно посмотрел на Анастасию. Может, она шутит? Но та говорила серьезно.

— Помогать? Ну уж нет! Этого вы от меня не добьетесь!

Дали бы ему волю — он бы этого нахала голыми руками задушил! Да в том-то и дело, что никто ему воли не даст. Сам он себе воли не даст — вот что главное. Всю свою жизнь через силу живет — сначала в институте учился, теперь статейки строчит, а все без души, по инерции, потому что «так надо». Кому надо? Ему? Теперь якобы этому типу помогать «надо».

И, повинуясь внезапному наитию — потому что так надо, — Арс сунул в руку Анастасии побуревший от времени листок бумаги.

— Что это? — удивилась она.

— Увидишь. — Арсений всем своим видом показывал, что кипит от ярости, но подчиняется. — Я ничего не понял, но одно имя там есть. Любопытное имя.

— Какое?

— Фарн.

Глава 10

Девчонку в сиреневом плаще Рик узнал сразу же. Она сидела за столиком в одном из тех миниатюрных кафе, которые, как шампиньоны, пробиваются летом сквозь асфальт, а с наступлением осени вновь прячутся под землю, в полуподвальчики и подвалы, так и не успев по-настоящему разрастись. Несколько белых пластмассовых столиков, такие же стулья, пестрый тент дешевая импортная мебель в сочетании с обшарпанным фасадом и вычурной пестротой вывески под старину.

Мог ли он не остановиться и не бросить на нее взгляд? Просто пройти мимо, как проходит мимо сотен и тысяч точно или почти точно таких девиц? Даже много часов и даже дней спустя он мог ответить на этот вопрос только «нет». Как ни пытался он приклеить к вопросу «да», ничего не выходило. Он даже пытался представить, что мог бы смотреть в другую сторону, разглядывая новенькую, только что открытую витрину фотомагазина. Но ничего не получалось. Витрина никак не могла бы заслонить ЕЕ.

Итак, все было решено. Случай выслал своего гонца, гонец примчался и передал послание. Тьфу, черт, ерунда какая-то. Причем высокопарная ерунда. Высокопарность похожа на плесень, она нарастает на передержанном слове, как голубоватые сородичи пенициллина на залежавшемся хлебе. Обойдемся без плесени.

Красотка в сиреневом сидела за столиком и лениво тянула коктейль через трубочку. Нет, не высматривала никого в толпе, ожидая, не поглядывала на часы. Она была одна. Ее волосы, лицо, плечи — все излучало невидимую ауру одиночества, из легкой притягательной дымки уплотнившейся до непробиваемости крепостной стены. Надо слишком хорошо понимать сущность холода, чтобы находить в нем очарование.

Рик смотрел на нее и не мог отвести взгляда. Что-то в ней манило и отталкивало одновременно. Девушка заметила его внимание и демонстративно отвернулась, давая понять, что Рик ей неинтересен. Она допила коктейль и уже собиралась подняться, когда загорелый мужчина с длинными белыми волосами бесцеремонно уселся за ее столик. Девушка взглянула на него с удивлением и попыталась уйти, но блондин схватил ее за руку и притянул к себе. Свободной рукой девушка уперлась ему в грудь, и несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом девушка побледнела как мел…