Туманный Альбион: Возвращение Богов - Greshnnik

Заверив девушку, что у меня и в мыслях такого не было, я захватил удостоверение и направился к девятому кабинету, словно шёл навстречу своей судьбе.

Пару раз, остановившись, пропуская санитаров с каталками, я преодолел длинный коридор, соединяющий корпуса, — это место казалось мне каким-то тёмным и гнетущим, словно я проходил через преисподнюю. Я прошёл мимо нескольких дверей, пока передо мной не появилась табличка кабинета номер девять, и в моей душе зародилась какая-то непонятная тревога. Постучавшись, я зашёл внутрь. В кабинете была довольно домашняя обстановка, — это меня удивило, как будто я оказался в какой-то параллельной реальности. Около окна стоял кухонный стол, напротив него холодильник, в углу стоял работающий телевизор, а около стены был диван, на котором сидел мужчина в белом халате, лет тридцати пяти, и то и дело отправлял в полёт до противоположной стены дротики из дартса, как будто с их помощью он пытался убить свою скуку. После одного из бросков он перевёл взгляд на меня. Тяжело поднявшись, он вытер руку об халат и протянул её мне:

— Добрый день, чем могу быть полезен?

— Здравствуйте, мне нужен Бедвир Кун, — произнёс я, и мой голос звучал немного настороженно.

У мужчины дёрнулся глаз, но, увидев, что я произнёс это без какой-либо насмешки, немного смягчился и ответил:

— Да, это я, можешь звать меня просто Бедвир, — в его голосе прозвучала усталость и раздражение.

— Меня зовут Дмитрий, — сказал я, и в моём голосе зазвучало уважение, — Я журналист из местной газеты, и меня послали узнать информацию о смерти молодой девушки из Абернети.

— Хорошо, следуй за мной, — ответил Бедвир, и его голос прозвучал сухо и отстранённо.

Выдав мне халат и пару резиновых перчаток, он провёл меня в холодильник, — это место казалось мне каким-то жутким и нереальным, словно я оказался в самом сердце смерти. Он выдвинул одно из отделений, и я увидел молодую девушку с длинными чёрными волосами, — несмотря на неестественную бледность, её даже можно было назвать красивой, и в этот момент я почувствовал, как меня пронзила жалость.

— Каким составом вы обработали её кожу? — спросил я Бедвира, пытаясь разрядить тягостную обстановку, — Многие девушки были бы не прочь узнать рецепт, — и в моём голосе зазвучала насмешка.

— Записывай, — ответил он с кривой усмешкой, — Пакет с формалиновым раствором надеваем на голову и оставляем на ночь, — и, добавив после паузы, — Правда, красоту своей кожи девушка не сможет оценить, так как будет уже мертва.

— Девушки, конечно, на что только не пойдут, чтобы прекрасно выглядеть, но не в этом случае, — пробормотал я, словно разговаривая сам с собой.

Бедвир начал зачитывать бумаги из папки, — его голос звучал сухо и отстранённо, словно он читал приговор:

— Эна Гордон, двадцати трёх лет, студентка филологического факультета последнего курса университета Абердина, — начал он, — Смерть наступила в результате удара колющим предметом в сердце, серьёзных заболеваний не имела, на всём теле вырезаны кельтские руны, при вскрытии в желудке был найден… проросший желудь.

— Проросший желудь? — переспросил я, и в моём голосе прозвучало удивление.

— Да, — подтвердил Бедвир, — Я сам не понимаю, как он мог оказаться в её желудке.

Я провёл пальцем по одному из символов на её теле, словно пытаясь разгадать тайну, сокрытую в них.

— А вырезанные руны? — спросил я, — Как она не скончалась от потери крови?

— Судя по спекшимся краям нанесённых ран, руны были вырезаны раскалённым лезвием, — ответил Бедвир, и в его голосе прозвучало удивление.

Продолжая разглядывать руны на её теле, я автоматически произнёс:

— Интересно, что они могут означать?

Бедвир с любопытством приблизился к телу жертвы, рассматривая символы, словно пытаясь найти в них какой-то скрытый смысл.

— Вот эта руна — хагалаз, она означает перерождение, — сказал Бедвир, и его голос звучал, словно он раскрывал какую-то древнюю тайну, — Здесь же, — он перевёл палец на соседнее место, — Турисаз, это положение руны означает врата, — пауза, — Дальше, в центре, руны соединяются в рунескрипт, его я прочитать, к сожалению, не могу.

Я с удивлением смотрел на Бедвира, и в моей душе зародился интерес к его познаниям. Заметив мой взгляд, он отмахнулся, словно смутился.

— В юности я увлекался эзотерикой, и значение основных рун Футарка ещё помню, — его слова прозвучали немного грустно, — Но если тебе действительно нужен кто-то, кто сможет разобрать эту вязь, тебе надо поискать профессионала.

Немного подумав, я спросил Бедвира, и мой голос звучал взволнованно:

— Этот желудь, на него можно взглянуть?

— Конечно, он в моём кабинете, — ответил Бедвир, — Заодно я отсканирую для тебя информацию по Эне Гордон и фотографии вязи рун на её теле, — и в его голосе прозвучала готовность помочь. Убрав девушку обратно в холодильник, мы направились к его кабинету, и я почувствовал, как меня накрывает какое-то мрачное предчувствие.

Когда мы с Бедвиром подошли к кабинету, его двери распахнулись, и в коридор вышел молодой человек в белом халате, — мой новый знакомый, нахмурив брови, спросил:

— Кто вы такой? И что вы делали в моём кабинете? — его голос звучал нагло и дерзко, словно он считал себя хозяином этого места.

— Здравствуйте, мистер Бедвир, — сказал парень, протягивая руку, и в его голосе прозвучало притворное уважение, — Вы, наверно, меня не знаете, я студент из университета, уже пару дней как прохожу здесь практику у доктора Свонсона.

— Допустим, и что ты забыл в моём кабинете? — спросил Бедвир, и в его голосе звучала неприкрытая неприязнь.

Парень, немного помявшись, сказал:

— У мистера Свонсона с утра тяжёлое похмелье, и он отправил меня в ваш кабинет, сказав, что мне нужно принести недопитую бутылку виски из вашего холодильника, — и в этот момент он аккуратно вытащил из-под халата бутылку. Бедвир, подобрев, хлопнул его по плечу и произнёс:

— Да, мы вчера с ним отлично посидели за парой стаканов виски, неудивительно, что ему нужно поправить здоровье, — старина Эрни никогда не умел пить, — его голос зазвучал мягче и теплее.

Молодой человек улыбнулся и, спрятав бутылку обратно, кивнув нам, отправился к выходу из коридора, словно растворился в воздухе.

Посмеиваясь, Бедвир открыл дверь, пропуская меня в кабинет, — жестом указав мне на диван, он занялся ксерокопией документов, его движения были ловкими и точными, словно он всю жизнь занимался этим делом.

— Есть ли ещё что-то, о чём вы могли бы мне рассказать? — спросил я у него, чувствуя, как меня начинает охватывать нетерпение.

— Ничего такого, чего