Жан-Луи Фетжен - Эльфийские хроники

Охотники медленно тронулись в путь, а впереди них во все ноги побежали загонщики. Большинство из них несло в руках маленькие кожаные барабаны, в которые они начнут стучать по сигналу сокольничего. Вдали, на жнивье, расположились два всадника. Веревка длиной по меньшей мере в сто туаз была привязана одним концом к седлу одного из них, а вторым — к седлу другого. Поскакав по сигналу сокольничего мелкой рысью, они держались на таком расстоянии друг от друга, чтобы эта веревка чиркала по земле, заставляя взлетать перепелов и куропаток. Пеллегун скакал на своем коне позади короля, однако Кер показал ему жестом, чтобы сын догнал его и ехал рядом. В какой-нибудь другой ситуации принцу это бы польстило, но сегодня данное проявление родительской любви еще больше омрачило ему настроение.

Всего охотников было полтора десятка. Они скакали по полю, держа на руке каждый своего сокола. Зрелище это было красивым, и Кер им явно наслаждался.

— Посмотри, какие они красивые! — сказал он, наклоняясь к Пеллегуну, но произнося эти слова так громко, чтобы их слышали все. — Что может быть прекрасней, чем красивая дама, сидящая подобным образом — с выпрямленной спиной и с выпяченным вперед бюстом — под этим замечательным солнцем?

В ответ на шутку короля раздались веселые возгласы и смех. Король придержал своего коня, повернулся к придворным, поднял руку и продекламировал одно из стихотворений, посвященных знатным дамам, отправившимся на соколиную охоту. На этот раз придворные рассыпались в комплиментах. Пеллегун улыбнулся, склонил голову перед отцом, а затем, как и король, повернулся к придворным и продекламировал:

Как ослепительны казалисьТе существа, что повстречались:И благороден, и пригожИх лик — на ангельский похож[44].

— Прекрасно, сын мой! — воскликнул Кер. — Не знал, что ты силен в поэзии… А теперь посмотрим, насколько ты силен в охоте с ловчими птицами. Первая птица — для тебя!

Принц засмеялся и широким движением руки поприветствовал остальных охотников. Затем он заметил далеко позади них Горлуа и его четырех людей, и улыбка на устах принца увяла. Он ведь ненадолго забыл о том, ради чего приехал сюда, на это поле, к своему отцу, которому предстояло умереть сегодня ради того, чтобы он, Пеллегун, остался жив. От такого резкого возвращения к суровой действительности его лицо покраснело. Ему стало жарко. Сокол давил своим весом на его руку и вел себя беспокойно. К счастью, по сигналу старшего сокольничего всадники поскакали к противоположному краю поля, а загонщики начали стучать в свои барабаны. Несколько мгновений спустя с поля поднялась в воздух пара куропаток.

— Можно пускать сокола, отец?

— Куропаток аж целых две! Посмотрим, чего стоит твой сокол по сравнению с моим!

Принц и король одновременно выпустили своих соколов, и те стремительно полетели вперед, часто махая крыльями, под подбадривающие крики всех охотников. Однако это продолжалось считанные секунды. Сокол Кера, который летел быстрее и был лучше натренирован, пролетел, казалось, прямо над куропаткой, даже и не коснувшись ее, однако она тут же начала дергаться в воздухе, а затем резко рухнула на землю. Король засмеялся и вытянул вперед руку, призывая птицу вернуться к нему. Никто впоследствии не мог точно вспомнить, что произошло в следующую минуту. Сокол не подчинился — вот это запомнили все — и набросился одновременно на вторую куропатку и на сокола принца. Король, увидев это, тут же пустил свою лошадь в галоп, а все остальные охотники стали наблюдать за схваткой хищных птиц. Затем вдруг раздался крик, послышался какой-то хруст, и все увидели, что Кер повалился вместе с конем на землю. Пеллегун, как и все остальные, испуганно замер. У него похолодела кровь в жилах и перехватило дыхание. Конь короля поднялся на ноги, пару раз наступив при этом на своего всадника, и затем резко отскочил в сторону. Кер остался лежать на земле.

Пеллегун был одним из последних, кто подъехал к лежащему на земле королю. Первыми к Керу подбежали два пеших старших конюха, затем подскакала группа всадников. Несколько дней спустя, когда уже утих переполох, начавшийся после трагического инцидента, до принца дошло, что этими всадниками были люди епископа Дубриция, которые в данной ситуации действовали гораздо расторопнее и решительнее, чем он, Пеллегун. Монахи, как и Горлуа, находились возле Кера, когда Пеллегун наконец-таки подъехал к отцу. Король еще дышал, его глаза были открыты, но он смотрел на окружающих его людей молча, будучи не в силах ни произнести хотя бы одного слово, ни пошевелиться. Рука того, кто поддерживал его голову, была вымазана в крови. Вокруг короля все суетились, толкая друг друга, и кричали. Его, Пеллегуна, тоже бесцеремонно толкали. Четыре человека подняли раненого короля, взяв его под мышки и за ноги. Принц, с ошеломленным видом отойдя в сторону, только то и делал, что бормотал себе под нос:

— Я тут ни при чем… Это сделал не я… Я тут ни при чем…

Горлуа грубо схватил его за руку и дернул за нее.

— Ваше Высочество! Вам нужно отдать какие-то распоряжения!

Пеллегун ошалело посмотрел на Горлуа. Принц в данный момент был не готов отдать какой-либо приказ. Ему бы навести порядок в своих мыслях. Все произошло уж слишком быстро. Несчастный случай… Он приехал сюда, чтобы убить своего отца — не сам, конечно, а руками наемных убийц, — но Кер, похоже, вот-вот умрет в результате банального несчастного случая. Что-то — то ли камень, лежащий на поле, то ли норка какого-то зверька — заставило королевского коня потерять равновесие и упасть… Принца охватили противоречивые чувства: и ужас, и растерянность, и облегчение, и даже радость по поводу того, что к трагическому инциденту, произошедшему с королем, лично он никакого отношения не имеет. Горлуа снова дернул принца за руку, глядя на него бешеными глазами, и, увидев такой его взгляд, Пеллегун сразу же вышел из состояния оцепенения. Да, ему нужно отдать распоряжения… Однако любые распоряжения ему в данной ситуации казались бессмысленными. Его отца уже несли в лагерь охотников. Что еще можно было бы сейчас сделать? И тут вдруг он заметил, что на него обращено множество взглядов. Эти взгляды были такими испуганными, что принцу даже захотелось рассмеяться. Да, рассмеяться на виду у всех этих перепуганных людей, не имевших ни малейшего понятия ни о том, что привело его, принца, сюда, ни о том, что здесь могло произойти.

— Да не стойте вы здесь, как истуканы! — крикнул Пеллегун, неожиданно приходя в ярость. — В лагерь! Быстрее! Пусть приведут врача! И пусть пригонят повозку для короля!