Пэт Ходжилл - Связанные кровью

Джеймсиль танцевала, стройная, изящная фигурка, окружённая потоком черных волос, нетронутая ни тенью, ни возрастом. Притянутые к этой светящейся, чувственной невинности, вместе с ней танцевали призраки, разорванные в лохмотья души дрожали на нитях своих посмертных знамён, вырванные из замка Готрегора и брошенные в эту призрачную тьму. Одна за другой они сдавались её поцелую и их рваные остатки безвольными складками ткани падали на холодный, тёмный пол.

— Это твоя цена? — Недоверчиво сказал Геррант, отвечая голосу, который говорил только с ним. — Контракт на чистокровную леди Норф? Но Мастер, у вас уже есть консорт.

Он вместе с Гантом, оба, посмотрели на бледное мерцание, в котором танцевала Джеймсиль, непрозрачный воздух кружился вокруг неё ореолом. Она склонилась, чтобы подобрать спутанные нити мёртвых.

Тьма зарокотала.

— О, — безучастно сказал Геррант. — Ты хочешь ребёнка… дочь? Но почему?

Скрытая капюшоном голова повернулась, когда к нему приблизилась Плетущая Мечты. Рассеяно улыбаясь, она поцеловала его и призрак душ мелькнул от её губ к его, скрытых в тени капюшона. Он потянулся вперёд, как будто собираясь ответить на её ласку, но остановил себя. Её волосы скользнули сквозь его пальцы подобно чёрной, шелковистой воде, когда она повернулась и поплыла прочь. Его рука сжалась в кулак и опустилась.

— Такая власть имеет свою цену, — сказал переврат, всё ещё где-то позади Джейм, притаившись в тумане. — Её уже сейчас опасно касаться. Скоро станет ещё хуже.

— Я н-не верю тебе.

— Конечно, не веришь.

Геррант всё хмурился.

— Нас и так уже немного осталось, а ещё меньше наших женщин, свободных для новых контрактов. — Он изо всех сил обхватил себя скрещенными руками. — Тем не менее, есть моя дочь Тьери…

— Которой только один год! — выкрикнул Гант.

Хватка Тьери на горле Джейм усилилась.

Нет, нет, нет…

Джейм чувствовала, как слоновая кость её ногтей распространяется вверх по её ладоням, становясь шарнирно-сочленёнными перчатками, а затем выше, формируя броню её образа души. Судьба этого ребёнка вполне могла бы стать её собственной, если бы Тирандис не научил её, как дать отпор. Кроме того, она начала ощущать удушье.

— Тьери, пожалуйста…

Тени снова заговорили.

— Возраст не имеет значения, — переводил переврат. — Только её родословная. В Доме Мастера есть комнаты, где время едва ползёт. Он удалится в одну из них и подождёт своего… развлечения. Что касается Госпожи, то она будет выполнять его распоряжения, так же, как она делает это и сейчас.

Танцуя, напевая самой себе, Плетущая Мечты сплетала льняные нити посмертных знамён в новую ткань, усеянную пятнышками древней крови. Крапинки были словами; а в целом это было официальной бумагой, которую она преподнесла своему лорду.

Гант с трудом поднялся на ноги, но Геррант уже добрался до теней и скрепил сделку своим изумрудным кольцом и эмблемой раторна.

«Неееееет…! - завопила Тьери, всё сильнее сжимая свою хватку и заставляя Джейм судорожно хватать ртом воздух, — …нет нет нет нет…»

— Как холодно! — пробормотал Верховный Лорд, отдёргивая назад свою руку. — Мои пальцы окоченели.

Но дела с ними обстояли намного хуже. Побелевшая кожа лопнула у костяшек и скудная плоть под ней прилипла к сухожилиям и костям. Затем начали крошиться сами кости. Гант поймал кольцо-печатку, когда оно упало, и обхватил рукой отца, чтобы поддержать его.

— У-ублюдок! — сказал он переврату. — Ты знал, что это случится.

— Нет. То, как тени входят в душу каждого человека, это его личное дело.

— Неважно, я когда-нибудь у-убью тебя, тёмный.

— Возможно, если я не у-убью тебя первым. Прощай, Гант Серлинг.

Геррант упал на колени. Правый рукав и весь правый бок его куртки безвольно обвисли, пустые. Половина его лица высохла и сморщилась на костях. — Так холодно, — простонал он, рухнул на пол, и пропал из виду. Так же как и Гант, забирая вместе с собой тени зала посмертных знамён Готрегора.

Джейм зашаталась, царапая горло, в то время как пальцы охваченной паникой Тьери сжимали его всё туже.

«…Я чтила свой контракт! Я хорошая девочка! Это не моя вина, не моя вина, не моя вина…»

Выпущенные ногти подцепили шнуры и разорвали их на части. Джейм вырвалась на свободу из хватки мертвых нитей и отбросила их подальше от себя, на дальнюю сторону потока, где лечебные травы уже чернели и гнили на тёмном мраморном полу, а их целебные соки истекали в зелёные, ярко святящиеся трещины. В её хватке что-то осталось: пакет из водонепроницаемого шёлка, который, должно быть, был пришит к заднику знамени. Стиснув его в руке, она отскочила обратно в сад и растянулась на ковре из карликовой горечавки и белой чемерицы. На другой стороне ручья, под сводами теней, нити посмертного знамени Тьери продолжали слабо подёргиваться.

«Это не она, — подумала Джейм, задыхаясь и борясь с болезненным ужасом. — Не на самом деле. Больше нет».

Этот голос в её голове — после всех этих лет одинокого изгнания, к моменту своей смерти Тьери должна была быть старше Джейм, хотя всё ещё оставалась молодой женщиной. Однако этот голос, скулящий, умоляющий, глухой к доводам рассудка… так мог говорить только очень маленький ребёнок или старая, старая женщина. Кровь истончилась. Душа выцвела. Разум ушёл. Всё это заставило пропасть и саму Тьери.

И всё же, её волокнистые останки всё ещё дрожали.

Так же, как и другие, за ней. Плетущая Мечты использовала далеко не все нити из посмертных знамён, чьи души она пожала. То, что осталось, беспокойно шевелилось на изрезанном зелёными венами полу, возможно пытаясь восстановить форму, которую они сохраняли столь долго, но пока что больше напоминая собой узел белёсых, слепых и тонких, как прутики, червей. Здесь тоже не было истинной жизни, не было души; но внутри Тёмного Порога, жизнь и смерть, одушевлённое и неодушевлённое, непристойно переплеталось между собой.

Джейм с трудом поднялась на ноги, пакет все ещё был в её руках. Посмотрев вниз, на цветы, которые она поломала при падении, она осознала, что это больше не реальный Лунный Сад, опустошенный поздней летней бурей, а часть сферы души кенцир. Джейм обругала себя. Ей следовало понять это, как только её собственный образ души одел её в слоновую кость и она почувствовала, как сквозит по её голой спине, молодые раторны имели броню только спереди. И здесь был Тёмный Порог, по ту сторону вздувшегося ручья, готовый вытошнить свой яд прямо в Кенцират, на самом его уязвимом уровне.