Аттестат зрелости - Сергей Борисович Рюмин
— Ну, что с тобой поделаешь? — maman всплеснула руками.
Я вспомнил про еще один аргумент — 500 рублей, полученные от фарцовщика. Встал, залез в шкаф, пошарил в кармане куртки.
— Ма, держи! — я протянул maman стопочку купюр, перевязанных черной резинкой-невидимкой. — Это тебе на оперативные расходы.
— Какие? — удивилась maman. — Опять заработал?
— Мэм, — напыщенно произнес я, залезая под простыню. — Мужчина я, в конце концов, или нет? Добытчик или как?
Maman вздохнула, сжимая купюры в кулаке, махнула рукой.
— Ма, — жалобно сказал я ей вдогонку. — Мне, правда, позаниматься надо.
— Сейчас уйду! — ответила maman. — Посуду помою и поеду. Действительно, в универмаг собиралась. Да забылось всё.
Странно, но в Астрале я не смог зайти в библиотеку. Даже пустое помещение с зеркалом, чтобы перед ним «погонять» силу по каналам, я создал с третьей или четвертой попытки.
Проблем с прокачкой каналов сначала вроде не возникло. «Живая» сила послушно пошла вверх, потом вниз, вверх-вниз. Также и заструилась она ручейком по «кольцу».
А вот с «некросилой» сразу возникли проблемы. Энергия упорно не хотела покидать моё ядро, которое под моими потугами запульсировало еще сильнее, чаще. Вместе с ним лихорадочно забилось сердце. Я замер, прекратив все попытки. Ядро постепенно успокоилось. Сердце тоже.
Я лег. Прямо на пол, в комнате, которую создал своим воображением. Расслабился, как будто входя в Астрал. Закрыл глаза, представил себя качающимся на волнах. Замер. Ядро теперь сжималось-разжималось редко, один-два раза в минуту, причем совсем незаметно с точки зрения амплитуды.
Я вгляделся в ядро. «Живая» сила в нём свернулась в неподвижный клубок, словно дремала. «Мертвая» тоже была скручена в клубок, только клубок не неподвижный, не статичный, а как бы дёргающийся. Да и «некросила» выглядела не серебристой, а искрящейся.
Я покинул Астрал, оценил состояние организма и остался вполне доволен результатами. Меня уже не лихорадило. Слабость исчезла. Зато появилось чувство голода. Две тарелки гречневой каши с подливой помогли прийти в себя. Ощущение были сродни тем, словно я прогнал магическую силу по каналам.
Maman вернулась под вечер. Одну сумку отнесла на кухню, попросив меня её разобрать. Вторую, поменьше, бросила на свою софу, предупредив меня:
— Не трогай. Это я себе купила.
Пока я разбирал сумку на кухне, раскладывая продукты (масло, сыр, сосиски — в холодильник, хлеб, крупы, бутылку растительного масла — в шкаф), maman переоделась, вышла ко мне:
— Ужинать будешь?
— Нет, мэм, — отказался я. — Я перекусил до твоего прихода. Но с тобой посижу.
— Ты поправился? — спросила она. — Смотрю, порозовел, повеселел.
Она пошутила:
— Значит, завтра школа не отменяется!
За ужином она продолжала терзать меня вопросами на предмет, что меня связывает с директором завода, да так, что мы вместе пьяные пришли?
— Соседи стали поговаривать, что неспроста тебя привозят на машине домой? — то ли сообщила, то ли спросила она. — Слухи нехорошие ходят.
— Наши люди в булочную на такси не ездят! — вспомнил я «Бриллиантовую руку».
— Именно! Так в чём дело, Антон?
— Мамуль, — вздохнул я. — Ну, я уже ведь говорил тебе, что у меня появились определенные способности…
Почему-то maman на этот ответ не обратила никакого внимания, только с досадой бросила:
— Иди спать. Поздно уже.
Вот и пообщались.
Глава 11
Партия сказала «надо!»…
Сразу же после первого урока прямо в классе я преподнес Жазильке синенькую коробочку.
— Держите, многоуважаемая Елена! Увы, других не было…
Я шутливо развел руками. Ленка ухватила духи, взвизгнула от восторга. Тут же подскочила ко мне и чмокнула меня в одну щеку, потом в другую.
— Спасибо, Антошка! Ты самый лучший! — воскликнула она.
Сидевший за соседним столом Димка Зеленчук скривился и с ненавистью многообещающе посмотрел на меня. Я ничего умнее не нашел, как озорно ему подмигнуть. Он поспешно опустил глаза, делая вид, что читает учебник.
Вообще-то Ленка-Жазилька уже через минуту забыла про меня, демонстрируя «Климу» своим подружкам Верке и Майке.
— С какого перепугу ты ей «вонючку» преподнес? — лениво поинтересовался Юрка Никитин. — Вы ж вроде как и не женихались совсем?
— Пообещал вот, — вздохнул я и слегка возмутился. — Фигасе вонючка⁈ Настоящая Франция! «Клима»!
— А, — флегматично отмахнулся Юрка. — «Клима», не «Клима»… Бабье счастье.
Девчонки уже успели надушиться. Запах действительно оказался приятным. Я мысленно порадовался, что подарил такие же Альбине.
Нетрудно было предугадать, что на следующей перемене Димка Зеленчук потянет меня на «разговор».
По теплой погоде такие «разговоры» велись на школьном дворе. Сейчас он меня потянул в туалет, предварительно выгнав оттуда каких-то малолеток. Каким-то образом с нами увязались Мишка и Андрей. Димка попытался их выставить тоже, но Мишка отрицательно покачал головой.
— Какого хрена, Дохлый, — Димка попытался меня уязвить, — ты к моей Ленке клеишься?
Он ухватил меня за лацканы, потянул на себя.
— Так, пацаны, хорош! — влез Мишка, пытаясь нас разнять. — Хорош, сказал!
Димка отпустил меня.
— Димон! — улыбаясь, ответил я. — Мне твоя Ленка нафиг не нужна. От слова совсем. Это твои дела. Пойдем к ней! Пошли!
Я ухватил его за рукав и потянул за собой. Мишка с Андрюхой направились следом.
Жазиль вместе с Майкой стояли у окна, о чём-то разговаривая. Заметив нашу компанию, целенаправленно двигающуюся к ним, девчонки сразу замолчали. Я и Димка остановились прямо перед Ленкой, Андрей и Мишка сзади, за нашими спинами.
— Лен! — сказал я умышленно громко. — У Дмитрия Ивановича, — я подтолкнул Димку к ней, — к тебе очень нежные и даже трепетные чувства. Думаю, что у тебя к нему тоже симпатия имеется.
Жазиль от моей речи даже открыла рот. То же самое выражение лица я краем глаза увидел у Майки. Зеленчук смутился, попытался что-то сказать.
— А между мной и тобой, — продолжил я. — Чисто приятельские отношения. Вот подтверди ему, пожалуйста.
— И вообще, у него невеста есть! — ляпнул сзади Мишка. Сдается мне, вполне умышленно.
Ленка нахмурилась, сжала губы, недовольно взглянула на меня, потом на Димку. Зеленчук опять попытался что-то сказать, но не успел. Жазиль вдруг взяла его под руку и потащила из класса, громко сказав:
— Пойдём, Димуль. А они тут все дураки дурацкие!
— А кто у
