Линии судьбы. Том 2. - Артём Федоренко
Здесь не было ошеломляющих демонстраций скорости или силы. Практики этой школы ценили иное - самоконтроль, концентрацию, власть разума над материей. Молодая женщина читала трактат, сидя в окружении парящих огненных сфер, которые меняли цвет и интенсивность в такт её дыханию. Юноша медитировал у водопада, испаряя капли и не давая им коснуться тела. Мужчина средних лет создавал на песке сложнейшие узоры, управляя тысячами песчинок силой мысли.
Время здесь было упорядочено до неестественности, словно разложено по ячейкам огромной сетки. Для Михаила, чувствовавшего время как живую, текучую материю, это казалось противоестественным. Отголоски его прошлой жизни, где часы отмеряли равные промежутки, сталкивались с новым восприятием, где время должно было дышать, пульсировать, меняться.
- Они пытаются приручить энергию как дикого зверя, - прошептал он, когда они наблюдали за тренировкой учеников.
- Что ты имеешь в виду? - спросил целитель.
Михаил прикусил язык, осознав, что сказал слишком много.
- Мне кажется, они не слушают мир, а заставляют его слушаться. Это неправильно.
Во взгляде целителя Вэя мелькнуло удивление.
После двадцати четырёх дней в пути, когда они прибыли к школе Текущей Воды, усталость начала сказываться на выносливости Михаила, чьё тело, несмотря на сохранившиеся взрослые воспоминания, всё же оставалось детским.
Школа располагалась в месте, где река делала крутой изгиб, образуя естественную заводь с хрустально чистой водой. Здания школы не впечатляли монументальностью или изысканностью, они точно вырастали из окружающего ландшафта, сливаясь с ним в единое целое.
Встретивший их мастер Лю не устраивал показательных выступлений. Вместо этого он предложил прогулку вдоль реки, которая больше напоминала неспешную беседу старых друзей, чем формальное представление школы.
- Вода не торопится, не производит впечатлений, не старается доказать свою силу, - говорил он, когда они шли по узкой тропинке вдоль берега. - Она просто течёт. И в этом течении её мудрость.
Михаил слушал, ощущая, как время вокруг мастера создаёт гармоничные, естественные узоры. Не натянутые, как у практиков Небесного Ветра. Не зарегулированные, как у школы Пылающего Разума. Просто правильные.
Когда они дошли до небольшого водопада, мастер предложил Михаилу сесть на камень рядом с потоком.
- Что ты видишь? - спросил он, указав на воду.
Михаил долго смотрел на поток, наслаждаясь редким моментом, когда мог не скрывать свою истинную природу.
- Я вижу, как вода находит путь между камнями, - ответил он честно. - Как течение отвечает на каждое препятствие, не борясь с ним, а принимая его форму. Как время и вода движутся одинаково неудержимо, но адаптивно.
- Время и вода, - в голове Михаила прозвучал голос, похожий на голос бога Времени. - Две стихии, которые невозможно остановить, но можно научиться плыть в их потоке.
Мастер Лю внимательно посмотрел на Михаила, словно впервые по-настоящему увидел его.
- Большинство детей видят только брызги и играющий в них свет, - сказал он тихо, - но ты видишь сущность потока.
Он достал из рукава небольшой шар из голубоватого камня с прожилками, напоминавшими течение воды.
- Возьми, - предложил мастер.
Когда Михаил взял шар, то ощутил, как время вокруг камня замедляется, обволакивает его пеленой. Эффект был тонким, но для его обострённого восприятия совершенно очевидным.
- Этот камень формируется там, где вода и время встречаются в идеальной гармонии, - произнёс мастер Лю. - В пещерах, где капли падают с точностью, которую не превзойдут самые совершенные хронометры.
Михаил вздрогнул от упоминания хронометров. Слово, принадлежавшее его прежнему миру, прозвучало здесь так естественно.
- Что ты чувствуешь? - спросил мастер и проницательно взглянул на мальчика.
Михаил решил ответить почти правду:
- Словно время вокруг него течёт иначе. Медленнее, глубже. Как в омуте под водопадом.
Мастер Лю погрузился в молчание, изучая его лицо. Во взгляде читалось не подозрение, а глубокое понимание. - Ты говоришь о времени так, словно видишь его, - наконец произнёс он. - В нашей школе есть учение о том, что время подобно воде, оно течёт, огибает препятствия, может замедляться и ускоряться.
Он забрал камень и спрятал его в рукаве.
- Выбор школы - решение на всю жизнь, юный Цзянь. Это не платье, которое можно сменить по настроению. Размышляя, слушай не только свой разум, но и своё сердце. Когда решение созреет, ты узнаешь.
Выбор был очевиден для Михаила с первых минут знакомства со школой Текущей Воды. Но он понимал важность ритуала - все тридцать шесть дней должны быть пройдены, прежде чем будет принято окончательное решение.
Возвращение домой было коротким, но эмоционально насыщенным. Родители Михаила, видя его решимость, приняли выбор с гордостью, хотя в глазах Лин-Су стояли слёзы, а руки Цзюаня, обычно уверенные, дрожали, когда он помогал собирать немногочисленные пожитки сына.
- Ты возьмёшь компас с собой? - спросил отец, наблюдая, как Михаил бережно укладывает его в деревянную шкатулку.
- Да, - кивнул мальчик. - Он помогает мне помнить о доме.
Компас действительно напоминал ему о том, кем он раньше был, но в то же время этот предмет стал мостом между двумя его судьбами - хронометриста и практика, часовщика и ученика школы Текущей Воды.
- Когда-нибудь ты расскажешь нам обо всём, что тревожит тебя? - неожиданно спросила мать вечером, когда они сидели у огня.
Михаил поднял глаза, встретившись с её понимающим взглядом.
- Когда-нибудь, - ответил он тихо. - Когда придёт время.
Дорога к основной школе в горах заняла восемь дней. Они плыли против течения на небольшой лодке, и это путешествие было первым испытанием - Михаил понимал, что умение идти против потока, сохраняя спокойствие, было частью философии школы.
Целитель Вэй оказался неожиданно интересным собеседником. За времена своих странствий он накопил множество историй и теперь делился ими, чувствуя, что его юный спутник способен оценить их глубину.
- Почему ты задержался на целый год? - спросил Михаил однажды вечером, когда они сидели у костра на берегу. - Ты обещал вернуться через год, но прошло два.
Лицо целителя на мгновение застыло.
- Дела в горных провинциях заняли больше времени, чем я предполагал, - ответил он уклончиво, но, заметив скептический взгляд Михаила, добавил тише: - Мир меняется, юный Цзянь. В некоторых местах появились тревожные знаки. Различные аномалии, если можно так выразиться.
Это объяснение заставило Михаила напрячься. Целитель словно намекал на то самое искажение реальности, о
