Светлана Зорина - Глаза тьмы

— Не так уж их там и много. А ведь варны — очень многочисленный народ. Вильегард говорил, что в последнее время они просто заполонили северо-восток Валлондола. Мы видели столько больших селений, а народу там — почти никого. Старики, старухи, дети…

— Ну, не знаю… Мужчины же у них вечно на охоте, — пожала плечами Амнита. — Да и женщины у варнов охотятся.

— Охотников мы видим редко, — возразила Гинта.

Амнита не понимала, что её беспокоит, да и не особенно старалась в этом разобраться. Может быть, потому, что ей хватало собственных тревог. Сумеет ли она осуществить задуманное?

В начала ангивара, последнего светлого тигма в этом цикле, Диннар стал настаивать на том, чтобы Амнита с детьми вернулись в пустыню, в подземный дворец.

— По-моему, ты уже достаточно сделала, — сказал он. — Оставь войну мужчинам. Я уверен, мы её выиграем до наступления Великой Ночи. Я так хочу вернуться в дом, где меня ждут. Вряд ли мы сможем отпраздновать свадьбу до весны, но ведь ты сама назвала меня своим мужем. При свидетелях. А значит, должна хотя бы изредка слушаться.

Амнита не возражала. Она знала, что ей ещё многое предстоит. И очень скоро. Так что лучше пока отдохнуть.

— Ты даже не споришь? — удивился Диннар. — А я уж приготовился к долгому сражению. Никогда не знаешь, что ты ответишь… И вообще, что у тебя на уме.

«Лучше тебе этого не знать», — подумала Амнита.

Глава 14. Война

Наступление началось на девятый день ангивара. Канамбер, похоже, решил разбомбить основные укрепления Сантары за сутки. И ему бы это удалось, не знай там о его планах. Половина страны лежала бы в развалинах, а её жители были бы в шоке. Но стаю железных птиц Канамбера ждала хитроумная ловушка. Миновав хребет, они попали в густой туман. Потом начались миражи, и сбитые с толку пилоты кружили в небе, не понимая, куда их занесло, если они строго держались курса. Под ними были то острые пики скал, то глубокие пропасти. Наконец, увидев внизу гладкую равнину, командир флотилии дал приказ идти на посадку. Это лучше, чем летать по замкнутому кругу, пока не кончится горючее. Когда же дайверы приземлились, чары рассеялись. Пилоты обнаружили, что равнина — это пустыня, где их ждёт большой отряд и на них нацелены дула множества пушек. Оставалось только сдаться в плен.

Канамбер ждал свою флотилию к вечеру. Поэтому солдаты на сторожевых башнях ничего не поняли, увидев, что дайверы возвращаются гораздо раньше срока. На всех базах, почуяв неладное, забили тревогу, но предпринять ничего не успели. И никто не мог понять, почему пилоты бомбят свои же базы и укрепления. Никто не знал, что они во власти сантарийских колдунов. В каждом дайвере находился нумад или колдун с картой Валлондола и приказывал пилоту, куда лететь и что делать. Тех, кто плохо поддавался анхакару, приходилось держать под прицелом. На всякий случай. Пилоты не особенно сопротивлялись. Наёмники Канамбера не были преданны ему настолько, чтобы жертвовать ради него жизнью. Для них не имело значения, кому служить, лишь бы хорошо платили, а раз уж операция всё равно провалилась, надо, по крайней мере, спасти свою шкуру.

Амнита и Гинта были уверены, что план Эрлина сработает, и всё же они вздохнули с облегчением, только когда получили сообщение из Валлондола. Эрлин уговорил жену отправиться в пустыню вместе с Амнитой. Первое время подруги почти каждую ночь проводили у аллюгинового озера. Гинту интересовали события Великой Войны. Кама показывала картины жестоких сражений. В озере появлялись смертоносные машины валларов, великаны и чудовищные звери, выращенные детьми земли. Полчища живых статуй убивали людей, рушили дома и ломали технику. Впрочем, сами каменные воины тоже гибли. Большинство статуй раскалывалось, когда в них попадали снаряды.

— Как же он всё-таки освобождал нафф из камня, этот Тунгар, — размышляла Гинта. — Маррунгов в Сантаре почти не осталось. Только золотой зверь под арконой. Статуя, в которую заключена нафф, неуязвима, и если маррунга удалось уничтожить, то это уже был не маррунг…

— Гинта, а те две огромные статуи… Одна на дне Наулинны, а другая в Улламарне, там, где было озеро…

— Это обычные статуи. Мангура ещё Сагаран проверял, а великан на дне… В прошлом году, когда мы с Эрлином были в Ингамарне, мы там ныряли. Одна я бы, наверное, не решилась. До сих пор помню, как он меня напугал. Этот тоже не маррунг. В том месте иногда бывают сильные подводные течения. Камень обкатан, даже черты лица сглажены… В общем, она поддаётся внешнему воздействию. Я вот только не пойму, почему он и мангур на дне оказались.

— Сбросили, — пожала плечами Амнита. — Огромная статуя, даже если это не маррунг, всё равно страшное оружие. Сколько она может народу потоптать, сколько всего разрушить, пока её не остановишь или не разобьёшь. А разбить такую махину непросто. Когда эти истуканы останавливались, люди, наверное, старались поскорее их уничтожить, пока колдуны снова не привели их в движение. Эти оказались около водоёмов, и их поскорее туда столкнули.

— Эрлин так же говорит, — вздохнула Гинта. — Возможно, так и есть. Что тут ещё можно предположить? На территории Уламарны и Ингамарны боевых действий было мало, но они всё-таки были. А что касается маррунгов, то про них много навыдумывали. Во всяком случае, полчища маррунгов, которые ходили по Сантаре и Валлондолу, — явное преувеличение. Одного маррунга достаточно, чтобы разрушить целый город. Да что там город… А сделать маррунга очень трудно. Заклинание, вселяющее душу в камень, знали многие колдуны древности, но воспользоваться им смог только Тунгар.

— Откуда ты знаешь?

— Из тех записей Диннувира, которые мы нашли вместе с бумагами Вальгама. Там сказано, что первый раз Тунгар вселил в статую звериную душу. Это была нафф любимца Диннувира — сингала Нури.

— Золотой зверь под арконой?

— Да. Тунгар сделал это, чтобы причинить Диннувиру боль. Он его ненавидел. Он вселил душу Нури в огромную статую, которая стояла у ворот царского дворца в Сингатаме, и послал этого маррунга в Ингамарну — разрушить поселение, которое там лишь недавно возникло, а главное — уничтожить посевы и молодые рощи Диннувира. Он же занимался выведением новых сортов. Но Диннувиру удалось остановить маррунга. Душа сингала ещё не успела всё забыть. Нури вспомнил своего хозяина и подчинился. А в конце войны Тунгар несколько раз сам входил в камень. И освобождался. Никто не знает, как он это делал и куда потом девались статуи, в которые он вселялся. Может, конечно, кто-то что-то и видел, да не успел рассказать. Известно, что последний маррунг в конце войне почти полностью разрушил страну валларов. Диннувир в это время был тяжело болен. За полгода до окончания войны его ранили, и он долго находился между жизнью и смертью. К тому же он чуть не ослеп и тигмов пять ничего не видел. Сперва мне показалось странным, что никто не заметил, куда делось несколько огромных статуй, но потом я представила, какой тогда царил хаос и в каком ужасе были люди, которые думали только о том, чтобы хоть где-нибудь спрятаться и спасти свою жизнь. А этих статуй-убийц вокруг было так много… Не сразу и поймёшь, где маррунг, а где нет.