Кира Измайлова - Случай из практики-2

— А это уже ближе к истине, — сказала я серьезно. — Но вы правы, сама по себе эта новость вряд ли бы его убила. Было что-то еще, точно было! Помните? Шихха сказала, что он не собирался задерживаться, но потом передумал. Если была записка, то кто ее передал? Куда она потом девалась? Не съел же он её!

— Он мог ее сжечь, — заметил дракон. — Там ведь курят, огонь есть…

— Да, только Тай, если верить сведениям о нем, не курил, — кивнула я. — Но, конечно, огня он добыть мог. Либо же записку забрал тот же, кто ее принес. Кто-то, на кого не обратила внимания Шихха.

— Потому что это был посетитель, — подхватил Вейриш.

— Или кто-то из самой ойфаны, — медленно проговорила я, сунула руку в карман и выудила платок, которым стирала сажу с лица в тот памятный день. Я еще, помнится, подумала, что кто-то жёг нечто, отличное от дров! И спасибо моей забывчивости в том, что касается бытовых мелочей, нормальная женщина давно выстирала бы платок! — Вейриш, поглядите сюда… У вас и чутье отличное, и магия особенная, сможете определить, от чего эта сажа? Хотя бы примерно?

Он без особого удивления взял у меня платок, повертел в руках, пригляделся. Любопытно знать, что он видит?

— Трудно сказать точно, госпожа Нарен, — огорчил он меня. — Это могло быть и дерево, и бумага… Точно не пергамент, за это могу ручаться, но что до остального…

— Ясно, — огорчилась я. Ну конечно, точно не определишь!

— Но я бы поставил на бумагу, — добавил вдруг Вейриш. — Есть едва-едва заметный след, который могут оставить чернила. Хотя полной уверенности всё равно нет: это могут быть просто какие-то соединения… либо же вы когда-то испачкали пальцы чернилами, а потом коснулись платка!

— Да уж, определенности хоть отбавляй, — хмыкнула я, забирая у него платок.

— Думаете, это остатки сгоревшей записки? — спросил он. — А что… Если, как вы полагаете, записку принес кто-то из работников ойфаны, хоть мальчишка, который там подметает, то понятно, куда она делась! Когда началась суматоха, он мог забрать эту бумажку и кинуть в печь, вот и всё.

— Мне очень хотелось бы, чтобы это оказалось именно так, — усмехнулась я. — Но, Вейриш, это не доказательство. Можно допросить всех слуг Шиххи, конечно… Только, повторяю, дела-то нет!

— А это вас так волнует? — прищурился дракон. — От дядюшки я слыхал, вы порой сами находите такие случаи, которые, по-вашему, следует расследовать!

— Ваш дядюшка как-то подозрительно много обо мне знает, — проворчала я. — Но на этот раз он прав… Впрочем, Вейриш, с бухты-барахты соваться в ойфану не стоит. Завтра я наведаюсь в сыскное, проверю кое-что… А там посмотрим.

Дракон только вздохнул: работа сыщика ему определенно нравилась!

Конечно, добраться в сыскное с самого утра мне не удалось: сперва надо было разобраться кое с какими делами, требующими внимания, так что в путь я двинулась только после полудня. Вейриш на этот раз остался дома: светиться в сыскном ему вовсе не следовало. Впрочем, я обещала рассказать ему всё во всех подробностях, и он немного утешился. Очевидно, вчерашняя прогулка худо-бедно примирила его с заточением в моем доме…

— Госпожа Нарен! — встретил меня майор Горт, веселый сверх всякой меры.

— Майор, — кивнула я. — Что это вы светитесь, будто страшный убийца к вам с повинной пришел?

— Прийти не пришёл, а привели! — расплылся он в улыбке. — А вы ведь как чуяли, а! Всё расспрашивали меня тогда…

— Погодите-ка, — насторожилась я. — Это вы о истории Завия Тая, что ли? Быть не может!

— Еще как может, — заверил Горт, пощипывая ус. — Представьте себе, ведь установили, что помер он от сердечного приступа, со всяким случиться может, вот и все дела. А сегодня с утра заявляется его вдова, вся в слезах, и говорит, мол, всё не так, убили мужа, отравили, а я, мол, знаю, кто, и даже участвовала!

— Быть не может… — повторила я, не веря своим ушам. — Говорите же!

— А говорить особо нечего, — пожал он плечами. — Историйка-то самая обыкновенная. Купчиха — женщина в самом соку, а муж запропал где-то. Ну так она с управляющим сошлась, чтоб далеко не бегать. И не заподозрил ведь никто! Она и в дела вникла, чтоб отговорку на крайний случай иметь: дескать, сделки разные обсуждаем! — Он перевел дыхание. — Ну а тут муженек вернулся, жену пять лет не видевши… Ну а ей уж не в радость с ним было в одной-то постели, управляющий помоложе будет да и посимпатичнее, понятное дело…

— Ну, ну! — поторопила я, хотя уже примерно знала, что произошло.

— Пожаловалась своему милому, что, дескать, муж покоя не дает, — сказал Горт, — а тому это, видно, тоже как нож острый! Ну и принёс, говорит, каких-то специй. Насыпь, сказал, мужу в суп, это травка особенная, которая желание отбивает. Пару деньков покормишь его так, перестанет к тебе в спальню наведываться!

Я присвистнула.

— Она так и сделала, — продолжил майор, — только перемены особой не заметила. Ну а через несколько дней дружок-то к ней днем пришел, когда муж по делам ходил. Какой-то разговор у них вышел, он и заявил, мол, не могу больше, повинюсь перед Таем, пусть что хочет делает! Дескать, в это время он всегда в ойфане отдыхает, сейчас ему записку пошлю, чтобы ждал… Ну и ушел! Та в слёзы, ясное дело, купец-то и на руку тяжел, и на расправу крут был, дружку голову отвернет, если не что другое, а с ней неизвестно, как обойдется…

— А чуть позже, видимо, ей сообщили, что муж ее умер, — завершила я.

— В точности так, — довольно ответил Горт. — Она сперва решила, что это новость его подкосила, да только сразу известно стало, что управляющий и близко к ойфане не подходил! Ну она и смолчала… обошлось и обошлось, да еще и дело мужнино ей досталось! — Он улыбнулся. — Тут уж, говорит, дружок начал намекать, что теперь и пожениться можно, как траур кончится. А она, как уж сказано было, в дела-то торговые вникла, разбираться стала, и такую недостачу обнаружила, что волосы дыбом! Тут и призадумалась… Если б это ее муж нашел, то не сносить управляющему головы! А она что? Женщина, дружок-то, видно, ее всерьез и не принял. — Майор вздохнул. — Тут у нее в голове и склепалось: кто травки для супа принес? Кто растрату учинил? Кто теперь на ней жениться хочет? И зачем — от любви великой или чтоб лапы в денежки Тая запустить? И не накормит ли дружок и ее такой травкой в скором времени? Вот подумала и прямиком к нам…

— Восхитительно, — фыркнула я. — И что же, взяли этого… как его? Айрин, кажется?

— А как же, взяли, — кивнул Горт. — Отпирается, конечно. То есть, что с купчихой миловался, это признает. Но чтоб с мужем ее встречаться и каяться, записки там какие-то писать — такого не было. И про травку отрицает начисто!