Кира Измайлова - Случай из практики-2

— Всякое бывает, — вздохнула я. — Так, может, с виду, здоров, а потом разом…

— Ну, оно, конечно, случается, — кивнул Хатт. — У меня приятеля одного так удар хватил. Тоже здоровый был, а тут раз — и готово! А всего-то выпил лишку… Вот в такое верю! Но чтоб господин Тай на здоровье жаловался — никогда не слыхал. Врут люди, точно вам говорю!

Я промолчала. Очень интересно… Нет, конечно, может статься, что Тай скрывал недомогание от своих людей, знала только жена… Но не верить моряку причин не было, а с больным сердцем вытворять всё то, что он перечислил, вряд ли выйдет. Во внезапный удар верилось и впрямь лучше.

Вот вызнать бы, кто проводил вскрытие, да расспросить, в каком состоянии было сердце Тая! Но этим я еще займусь…

— А знаете что, госпожа, — сказал вдруг Хатт, подумав. — Если уж дельце у вас настолько деликатное, то вы бы прямо к хозяйке и шли, а не к господину Айрину!

— А госпожа Тай, что, в делах мужа разбирается? — удивилась я. И припомнила тут же, как поговаривали: какое-то время назад женщина попыталась вникнуть в дела торгового дома, и вроде бы это ей удалось…

— Да вроде того, — неопределенно ответил моряк. — Сперва-то потешались все: ну как же, чтобы баба… прощения прошу, женщина в торговле да судоходстве что понимала — это ж смех один! Ан потихоньку, потихоньку… Слышал я, она уж с господином Айрином спорит: он-то норовит что-то провернуть этакое, а она поосторожнее хозяина будет!

— Промотает ведь наследство, — вздохнула я. — А то обманут. Конторские, поди, такие же рвачи, как мои помощнички!

— Да как же, — проворчал Хатт. — Кто-то из конторы тут жаловался в кабаке, дескать, заявилась, когда не ждали, давай отчета требовать. Все бумажки проверила, где-то недостачу нашла, такой хай подняла, господин Айрин насилу ее успокоил! Потом по складам пошла… Вот ведь! — перебил он сам себя. — Не успела мужа схоронить, а уж распоряжается вовсю!

— Раньше она что, в эти дела не лезла? — полюбопытствовала я.

— Да нет, — подумав, ответил моряк. — Было дело. Как господин Тай не вернулся в уговоренный срок, вот тут и началось. А теперь уж она во всю ширь развернулась. Но, — добавил он справедливости ради, — если платить будут, как прежде, то мне и без разницы, в штанах хозяин или в юбке!

— Верный подход, — одобрила я. — А где б ее найти? Потолкую-ка и правда с нею сразу!

— А вон, на соседнем причале кому-то шею мылит, — хмыкнул Хатт и указал черенком трубки вперед. — Вроде, я слышал, в трюме какой-то товар подмок, вот будет теперь всем…

Я, прищурившись против солнца, присмотрелась. На соседнем причале действительно оказалась женщина. Рослая, статная, "справная", как выразился Хатт, с толстой русой косой, короной уложенной на голове, и, насколько я могла разглядеть, красивая. Не той хрупкой красотой, которой славятся арастенские аристократки, нет, такие лица и фигуры чаще встречаются у сельских жительниц, но от этого они не кажутся менее привлекательными. А уж голос у купчихи оказался под стать фигуре: даже сюда доносились отголоски взбучки, которую она закатывала провинившимся. Браниться не бранилась — не пристало это женщине, — но отчитывала по всей строгости, судя по немногим фразам, которые мне удалось разобрать.

Носила вдова, разумеется, траур, который шел ей необычайно, а уж сколько стоила шубка из вельской серебристой лисы, и представить не берусь, за такую любая арнайя удавится!

— Да, похоже, нужды госпожа Тай не знает, — негромко произнес Вейриш почти мне в ухо.

— Да уж, — кивнула я. — Одета дорого…

— Более чем дорого, — хмыкнул он. — Платье на ней из шепчущего сахша, я эту материю видел в жизни с десяток раз, вряд ли больше!

— Что же в ней такого удивительного? — полюбопытствовала я. О сахше я слышала, его изготовляли в южных странах, это была материя поразительной прочности и редкой красоты. Секрет ее южане хранили строго, продавали ткань дорого, но она того стоила. — О подобной разновидности я не слыхала…

— Да вряд ли вы могли услышать, — хмыкнул Вейриш. — Я вообще не припомню, чтобы шепчущий сахш продавали чужестранцам. Его и на юге-то носят только самые знатные женщины: любимые жены и наложницы правителей, дочери, в лучшем случае… Он очень дорог и очень сложен в изготовлении, за него берутся только лучшие мастера!

— Что же в нем такого необычного? — спросила я, разглядывая платье купчихи. Красивая материя, в самом деле, чуть переливается на солнце, и траур кажется нарядным бальным платьем.

— Он не шелестит и не шуршит, как обычная материя, — ответил Вейриш со знанием дела. — Я не знаю, как мастера добиваются такого эффекта, но этот сахш будто бы шепчет, отсюда и название… Даже если на нем нет рисунка, он всё равно стоит запредельно дорого!

— Видимо, господин Тай совершил какую-то удачную сделку, — вздохнула я. Да, определенно, купец недаром плавал за тридевять морей! Не удивлюсь, если он привез женушке и другие диковины…

— В общем, вот вам госпожа Тай, — вмешался в нашу тихую беседу моряк, — а мне пора. Некогда тут лясы точить…

— Очень вам признательна, — кивнула я учтиво. — Надеюсь, еще встретимся, господин Хатт!

— Это уж как хозяйка решит, — усмехнулся он и изобразил что-то вроде почтительного поклона. — Всего вам доброго.

— И вам удачи, — ответила я, и Хатт с достоинством, вразвалочку удалился.

— Хотите поговорить с ней? — спросил Вейриш.

— Да нет, пожалуй, — подумав, решила я. — Смысла нет. Ну, навру я ей про договоренность с ее мужем, что дальше? Не думаю, чтобы ее оказалось так легко вызвать на откровенность, как этого моряка, особенно, если она в чем-то замешана… То же и с Айрином! А права их допрашивать у меня нет, Вейриш, равно как и открытого дела.

— Но что-то тут всё же не так, верно? — не отставал любопытный дракон.

— Похоже, — кивнула я, и мы медленно пошли прочь от причала. — Только, знаете ли, ну слишком уж всё это в глаза бросается! Отравить мужа ради наследства можно, но как вызвать у него сердечный приступ, а?

— Напугать? — предположил Вейриш охотно. — Сообщить ему какую-то страшную новость?

— Пугать его не пугали, в ойфане это проделать сложно, — парировала я. — Новостями, подозреваю, его тоже не взять! Человек, который сохранял присутствие духа в таких ситуациях, что иным и не приснятся, вряд ли окочурится, узнав, что потонул его лучший корабль, пусть даже с грузом этого вашего шепчущего сахша на борту! Или что любимая жена ему изменяет…

— С лучшим другом, — подхватил Вейриш. Кажется, его забавляла эта игра, но мне было не до смеха.

— А это уже ближе к истине, — сказала я серьезно. — Но вы правы, сама по себе эта новость вряд ли бы его убила. Было что-то еще, точно было! Помните? Шихха сказала, что он не собирался задерживаться, но потом передумал. Если была записка, то кто ее передал? Куда она потом девалась? Не съел же он её!