Татьяна Шуран - Матка

Я не знаю, как долго мы сражались; могу только констатировать, что в какой-то момент физические условия на планете начали меняться. Поначалу казалось, что нарушилось восприятие — от усталости, стресса или патогенного воздействия габбро, но в конце концов изменение силы тяжести и разрежение атмосферы стало несомненным: все движения замедлились, как во сне, и наконец каменные твари перестали атаковать, безучастно зависнув в воздухе; впрочем, старатели тоже не могли справиться с оцепенением. Пространство вокруг наполнилось прозрачным светом такой интенсивности, которую никто из нас не умел вызывать; я вспомнил, о чем говорила Беля в связи с приближением неизвестного небесного тела. Впервые с начала боя я отвлекся от происходящего и огляделся. Звезда-двойник, прежде выглядевшая немногим крупнее солнца, сейчас поднималась в зенит ослепительной полусферой, закрывая небо от горизонта до горизонта.

(Захар Замшев) — Я почувствовал, что меня тянет вверх какая-то сила. Все начало подниматься. Я внезапно увидел землю с огромной высоты. Непроницаемый белый ветер обрушился на поверхность, как стена, опустошая все. Я вспомнил, что говорила Беля: в случае исчезновения точки опоры нужно найти равновесие внутри себя. Тогда я перестал смотреть по сторонам.

(Мария Виричева) — Внезапно я увидела огромный белоснежный дворец, напоминавший громоздившиеся ввысь облака. Изнутри весь дворец представлял собой многообразный, как целый город, калейдоскоп залов, лестниц, террас, мостов и садов, переходивших друг в друга, словно сны, в проемы окон виднелось пустое чернильное небо. Потом появились исполинские фантастические существа, черты которых было трудно разобрать: похожие на животных и людей, и даже на растения, и ни на что не похожие — все в пышных одеждах, которые сияли золотом и драгоценными камнями, как пожар. Они говорили, словно о чем-то спорили, только слов я не поняла. Вдруг все умолкли, а затем один за другим начали расступаться, качая головами, как будто в знак отказа, или махать руками, словно велели кому-то уходить. В центре толпы остались двое, черты которых проявились отчетливее: мужчина с длинными черными волосами и женщина с неподвижным холодным взглядом сапфировых глаз. Неодобрительные жесты остальных относились к ним. Мужчина стал грозить толпе кулаком, словно бы обещая, что им придется пожалеть, а женщина так хищно озиралась вокруг, что не нужно было объяснений. Потом обе эти фигуры начали опускаться под землю, и все исчезло.

Я оказалась в знакомом человеческом мире. Другие старатели тоже были поблизости. Смертоносный ветер, пожиравший планету, смолк. Над головами у нас метнулась вспышка. Мы увидели, что неизвестная звезда скрылась в высоте, оставив в небе след, похожий на лезвие загнутой сабли. Оглядевшись по сторонам, мы поняли, что рядом нет ни одной габбро. Остались только безмятежная тишина и простор расцветающего на солнце весеннего утра. Внезапно мне вспомнилась последняя картина, которую я увидела в причудливом дворце. Мелькнуло сомнение, что ведь габбро могли спрятаться под землей. Я взглянула себе под ноги и тогда вдруг подумала о Беле.

Черона-Беля.

Каблуки обитых каменными пластинами сапог гулко стучали по каменному полу пещеры. Беля чувствовала, что мать идет ей навстречу, хотя босые ступни Матки шагали бесшумно. Наконец Беля увидела ее: пышная фигура, обтянутая ярко-белым платьем, насмешливо улыбающиеся темные, как вино, губы, гладкая алебастровая кожа. Матка уперла кулак в бок, небрежно отставила в сторону ногу и смерила Белю оценивающим взглядом сверкавших в темноте сапфировых глаз. Беля молча стояла напротив. Матка вновь пренебрежительно усмехнулась и, отвернувшись, покачала головой, словно задумалась о чем-то своем…

На лице у матери мелькнули хищные зазубрины жвал, а высоко в темноте развернулась громадная клешня, но Беля ожидала нападения, и прозрачный поток света мгновенно залил подземелье, отозвавшись гулом в каменных сводах; тотчас же мать, окончательно сбросив обманную человеческую личину, обрела облик исполинской насекомоподобной каменной твари и отпрянула в глубину пещеры, а на Белю со всех сторон посыпались туши имаго.

Беля видела только непроницаемую стену камня и металась из стороны в сторону, ломая и распыляя все, что попадалось на пути. Она ждала свободного момента, чтобы вытянуть из белого света пару-тройку взрывов — это отвлекло бы имаго, и получилось бы осмотреться… В гуще тварей прогремела вспышка, потом другая — Беля ускользнула в освободившийся пятачок и заставила себя на мгновение переключиться на восприятие всей пещеры — колоссальные объемы пространства кишели врагами, которые все прибывали с Заповедной Высоты, а где-то вдалеке притаилась Матка. Беля собралась с силами и вновь вызвала рассеянный поток света — набегающими друг на друга безднами шумовые потоки потекли по пещере, и каменные твари вязли в них. Беля бросила сквозь сборище имаго силовой излучатель, в определенном объеме блокировавший подключение к физическому миру четвертого измерения, и одновременно рванулась вперед, чтобы догнать Матку — пока Вторая форма оставалась невредимой, любой поединок был только растратой боезапаса. Твари справились со световым потоком и бросились ей наперерез.

Беля старалась одновременно с разрушением имаго вызывать взрывы и блокировать Заповедную высоту, хотя для этого приходилось извлекать белый свет из запасников в находившихся на поверхности земли храмах, что требовало пусть молниеносного, но переключения внимания и лишней затраты сил. Привычно уворачиваясь от клацающих отовсюду клешней, Беля успешно воспроизвела в каменной толпе один за другим несколько световых взрывов, затем две стены, отчасти расчистив себе путь, однако потом решила ускорить процесс и вбросить в пещеру одновременно три излучателя в трех различных точках пространства; отвлекшись на проверку расположения материализованных вещей, она не заметила потянувшуюся к ней тварь, и когда кривые зазубрины клешни вмялись в плечо, Беля не успела почувствовать боль, как…

…вдруг оказалась в пустом темном помещении, похожем на подвал. Потолок нависал над самой головой, маячили облезлые сваи, вдалеке мерцал свет и слышался неясный шум. Беля нерешительно пошла вперед, пытаясь что-то разглядеть. Мелькнули уродливые, прихрамывающие и сгорбленные, но устрашающих размеров силуэты и хлесткие, длинные кнуты, обвивавшиеся вокруг залитой кровью хрупкой фигурки. Внезапно Беля отчетливо различила и надежно связанные, закрепленные на крепком крюку в потолке ноги жертвы, и притянутые к такому же крюку в полу тонкие руки, и закрытое застегивающимся, как намордник, кожаным кляпом лицо, и разбрызганные повсюду клочья одежды, кожи, плоти, которые срывали ударами кнутов полуразложившиеся зомби, и утомительный, густой запах тления и крови…