Антон Толстых - Ассорти Шерлока Холмса

— История этой семьи началась в семнадцатом веке. Она покинула пределы Франции из-за религиозных преследований. Первоначальная фамилия была Фаври. На рубеже девятнадцатого века предок Франсуа Фаберже обосновался в Ливонии. Через сорок лет отец Франсуа Фаберже открыл ювелирный магазин в фешенебельном центре Санкт-Петербурга. С 1885 года начала создаваться серия «яиц Фаберже», предназначенных для российской императорской фамилии и частных покупателей из Санкт-Петербурга. Яйца богато инструктированы и обязательно содержат какую-нибудь интересную начинку, часто это миниатюры с портретами того, кому предназначается яйцо, и членов его семьи. В России создано 5 яиц.

— У меня два вопроса. Если «яйца Фаберже» создаются для российской императорской семьи, то какое они имеют отношение к вашей истории?

— Дело в том, что Франсуа Фаберже в настоящее время проживает на родине своих предков. Поэтому он решил порадовать нашу семью. И вот вам результат. Не радость, а страх и недоумение.

— Теперь извольте выслушать второй вопрос. Почему фирма Фаберже создаёт именно яйца?

Мой вопрос поставил королеву в тупик.

— Не знаю, но может быть это связано с национальными русскими традициями? Погодите, у меня есть одна версия. Возможно, продукция этой фирмы символизирует пасхальные яйца.

— Но ведь в этом году Пасха будет отмечаться 21 апреля!

— Франсуа Фаберже мог ошибиться, ведь он долго прожил в России. В России Пасху вычисляют не по григорианским, а по юлианским пасхалиям. Кроме того, российский календарь не совпадает с нашим.

— К сожалению, ваша версия неверна. Во-первых, насколько мне известно, российский календарь отстаёт от нашего на 12 дней. Во-вторых, даже в России Пасха не может быть ни в феврале, ни в четверг.

Оставшееся до прибытия в порт время я потратил на знакомство с голландскими обычаями, многие из которых по оригинальности не уступают английским. Кроме того, я выучил, что мистер у голландцев мейнхеер, миссис — мевроу, а мисс — юфроу или йонгфроу, и это напоминает немецкие слова. Меня заинтересовал тот факт, что замужнюю женщину из низших слоёв населения голландцы называют вовсе не мевроу, а юфроу. Странным было также то, что хотя монарх проживает в Гааге, и там же находятся правительство и парламент, столицей считается Амстердам, и это в силу традиции.

Прибыв в Гаагу, мы отправились во дворец Ноордэйндэ. Пока у меня было свободное время, я рассматривал портреты на стенах, хотя Ватсон утверждает, что я ничего не понимаю в живописи. Вскоре меня познакомили с королевской фамилией. В первую очередь я изучил их внешность. Принц Виллем — кареглазый шатен. Принцесса Вильгельмина — голубоглазая шатенка. Принцесса Беатрикс — голубоглазая блондинка. Черты их лиц не заинтересовали меня, поскольку различались очень мало.

— У вас должен быть ещё один сын, — заметил я.

— Б-Бернард отсутствует, — произнёс король. — Он учился на врача, и у него началась практика в больнице Броново. Недавно он уехал за пределы столицы и сейчас практикует в других городах Нидерландов. Также Бернард планирует стать лейб-медиком. Согласитесь, принца-меестера[22] найти очень нелегко. Кроме того, у него имеются актёрские способности и хорошее знание механики.

— Виллем Бернард Георг Хендрик Мауритц — блондин с карими глазами?

— Совершенно верно, мейнхеер Холмс, но как вы об этом узнали?

— Об этом я расскажу, когда будем подводить итоги. Сначала мне необходима дополнительная информация. Когда приехал поезд?

— Поезд приехал в без десяти двенадцать. Сувениры должны были быть вручены ровно в двенадцать.

— Откуда такая точность, Ваше Величество?

— Подайте мне расписание, — велел король придворному.

Придворный вручил ему лист.

— Как известно, l’exatitude est la politesse des rois[23]. Я ввёл во дворце строгое расписание. В связи с прибытием поезда с сувенирами в расписание вчерашнего дня был введён дополнительный пункт, то есть принятие подарков в двенадцать часов. Подарки мы не получили, но сразу после наступления этого времени мы отправились за вами.

— Такого у нас ещё не было! — воскликнула королева. — Мой супруг ещё не пугался так сильно! В прошлый раз мой супруг был напуган, когда женился на мне. Он узнал, что хотя мои родители из Вальдек-Пирмонта[24], мой отец страдает дальтонизмом. Виллем боялся, что у меня этот же дефект зрения, и что этот дефект зрения будет и у наших детей. Но, к счастью, было подтверждено, что у меня его нет, и у наших детей его тоже не оказалось. А правда ли, мейнхеер Холмс, что термин «дальтонизм» пришёл из Великобритании?

— Да, это действительно так.

Король только головой покачал, слушая это пустословие. После этого я, к удивлению голландцев, изобразил на листке бумаги непонятную им схему, о которой пойдёт речь позже.

— Теперь я должен обследовать остатки содержимого вагона, если там что-то осталось.

Меня отвели на станцию ванн де Стаатсспоорвег. Между двумя вагонами были жалкие остатки того, в чём везли сувениры. От сувениров тоже остались одни осколки. В них едва можно было узнать часы, портсигары, инструктированные яйца и прочие вещицы. От яиц Фаберже остались осколки «скорлупы», по которым с помощью измерений и вычислений можно было определить их размеры в состоянии целостности, хотя всё же от многих из них остались просто крошки.

Где же могло находиться взрывное устройство, способное разнести на куски вагон? Судя по количеству остатков сувениров, ему не оставалось места в вагоне, заполненном этими сувенирами. Дальше нужно было узнать, что это за взрывчатка. Нитроглицерин взрывается от удара и тряски, т. е. в рассматриваемых условиях железной дороги, но тогда он должен был взорваться гораздо раньше. Но если пропитать нитроглицерин кизельгуром — сухим илом, получится динамит. Он вполне мог быть использован в этом вагоне. Для его зажигания используется бикфордов шнур, но если бикфордов шнур был рассчитан на путь от Парижа до Гааги, то его длина должна быть колоссальной, и ему тоже нужно место в вагоне.

Среди всех этих остатков обнаружилась жестяная коробочка, не пострадавшая от взрыва. Её скромный вид говорил о том, что это не был подарок. Я открыл её и издал восклицание, выражавшее удивление. Положив коробочку в карман, я отправился к принцу Виллему, который согласился говорить со мной вместо отца.

— Что вам известно о Франсуа Фаберже, Ваше Высочество?

— Боюсь, я мало что могу рассказать о нём, ведь он долго прожил в России и сравнительно недавно вернулся во Францию. Я, живущий в Нидерландах, не видел его и даже не знаю в лицо. Я согласен с вами, что нельзя строить гипотезы, не имея фактов.