Наталия Мазова - Свита Мертвого бога

– Не знаю, как вас благодарить, – у Джарвиса разом отлегло от сердца, остался лишь горячий шум в ушах. – Значит, вы врач?

– О да, – светловолосый отряхнул ладонь о холщовые штаны и протянул руку Джарвису. – Альгрен Жеди из Индола, медик в третьем поколении.

– Джарвис Меналиэ, – принц пожал протянутую руку, как всегда, воздерживаясь от сообщения иных сведений о себе. – Как-то странно – практикующий врач, хирург, и вдруг сгребает листья в чужом саду…

– Для меня этот сад уже не чужой, – похоже, Альгрен был из той породы людей, которые при всей внешней жесткости совершенно не умеют злиться подолгу. – А я сейчас – единственный, у кого нет других дел. Почему бы и не мне?

От такой логики Джарвис окончательно оторопел.

– Скорее всего, Тайбэллин сейчас в комнате с камином, – продолжил вайлэзский врач. – А если не там, значит, в правом флигеле, в лаборатории.

Эту комнату он тоже запомнил совсем иной – только камин, да их постель в углу, прямо на голом полу, да крышка от старой бочки, заменяющая стол, на которой стоят глиняные миски с кашей и жареным мясом. Теперь тут имелось все, что нужно для жизни, стены были обиты розоватой тканью, из-за которой казалось, что в комнату заглянуло утреннее солнце, а рядом с камином стояло нечто вроде огромной плетеной корзины.

Он гадал, как она встретит его – но и предположить не мог, что…

– А, это ты, – озабоченно бросила она, едва повернув голову к дверям. – Погоди, я сейчас закончу со своей мелкой дрянью, и тогда… Тайза, я кому сказала – держи ей ногу! Сейчас ведь опять все сбросит!

Маленькая пухленькая девушка, стоявшая рядом с Тай, с готовностью ухватилось за что-то, невидимое за кучей тряпок, наваленных на кровать.

– Вот так, – мелькнуло что-то красное, из-за тряпок донесся требовательный писк. – И попробуй только сними еще раз, мерзкий детеныш! Одерни ей свитер, Тайза, и можешь сажать назад в логово.

– Ах ты, моя маленькая, – заворковала Тайза по-лаумарски, наклоняясь к кровати. – Ах ты, моя девочка глазастая!

– Вот теперь привет, – Тай махнула рукой Джарвису, приглашая пройти поглубже в комнату. – А я тут без тебя размножилась, как видишь. Надеюсь, ты еще не успел пообещать ее какому-нибудь лешему?

– Какому лешему? – Джарвис в очередной раз за сегодняшний день пришел в полнейшее недоумение.

– Ну как же! Это во всех меналийских сказках так: едет князь по лесу, и тут хватает его мохнатая лапа, за что достанет, и говорит жутким голосом: «Отдай мне то, чего дома не ведаешь, у-у-у!»

– Тай, я тебя когда-нибудь убью! – не выдержав, Джарвис от души расхохотался. – Только ты можешь так встретить отца своего ребенка после того, как не виделась с ним год!

– Дай хоть ему посмотреть на свою доченьку! – снова промурлыкала Тайза.

– Да чего на нее смотреть, на добро такое? – тоже по-лаумарски ответила Тай. Она протянула руки за ворох тряпок – и на Джарвиса глянули два огромных зеленых глаза столь насыщенного оттенка, какого никогда не бывает у простых смертных, два изумруда чистейшей воды. Короткие волосики, пушившиеся вокруг головки, имели такой же снежно-белый цвет, как и у самого принца – рядом с ними белый вязаный свитерок малышки, больше похожий на короткое платьице, казался желтоватым, давно не стиранным…

– Ы! – недовольно заявила малышка и уставилась на Джарвиса с чрезвычайно серьезным видом.

– Гляди, какой суровый котенок, – Тай слегка подкинула девочку на руках. – Уже полгода. Вчера первый раз села в своем логовище, – она кивнула в сторону странной корзины. – Как лаумарцы растят детей в таком климате, ума не приложу! Я ей вязаные чулки надеваю, а они с нее сваливаются, прихожу – пятки голые и холодные, как у покойника. А ниткой привязывать – ножка передавливается, долго так не продержишь…

– Получается, мы зачали ее еще в августе?! – Джарвис кое-что подсчитал в уме.

– Именно так, – кивнула Тай. – Причем похоже, что не где-нибудь, а у того лесного озера, в ночь перед исцелением Нисады. Уж прости, что так тебе и не сказала. Сначала сама не верила, а потом как началось – арест, Эрдан, Мертвый бог, судилище, усадьба, ремонт… До своих ли ощущений тут было?

– Как хоть ты ее назвала? – Джарвис смотрел на маленькое создание почти со страхом, даже не подозревая, что всего лишь повторяет в этом миллионы молодых отцов, бывших до него.

– Джайрдис, – так же невозмутимо произнесла Тай. – Сокращенно Джай.

– Джайрдис? Молния? Почему так странно? – удивился принц. – Она что, родилась в грозу?

– Понятия не имею, в какую погоду она родилась, – махнула рукой Тай. – Когда мне ее отрава в голову ударила, я как сознание потеряла, так и очнулась только через двое суток, со швом на брюхе и с лихорадкой. А назвала так потому, что это имя женского рода, наиболее созвучное с твоим.

В который раз за сегодняшний день Джарвис не знал, что сказать в ответ на такое.

– Все, поглядела на папу, и иди в берлогу, – Тай опустила Джай в «корзину». – Если не уснет, Тайза, покорми ее через час, да кашкой, а не из груди, пусть привыкает. Идем ко мне, – снова перешла она на родной язык, поворачиваясь к Джарвису.

– Разве это не твоя комната? – поинтересовался тот.

– Конечно же, не моя. Тайза эту пакость грудью кормит, ей с ней рядом и спать. А у меня молока с самого начала ни капли не было, после такого-то…

В ее комнате стены были обиты серовато-зеленым, как ивовый лист – Джарвис помнил, что Тай весьма неравнодушна к этому оттенку. Кивком указав ему на единственный стул, придвинутый к письменному столу, сама она опустилась на неубранную постель и выжидательно глянула ему в глаза.

Такая же, как прежде – рождение дочери не оставило на ее фигуре ни малейшего следа, кроме шрама на животе, но под одеждой его не видно. Так же по-мужски связаны в хвост пепельные волосы до плеч; даже платье почти такое же, только клетки по серому фону не темно-красные, а зеленые и более крупные. А умения дразниться и нежелания показывать свои чувства еще и прибавилось – даже для дочери, явно любимой, у нее не находилось более ласкового слова, чем «зверь с глазами».

– Альгрен тебя в саду за ноги не покусал? – неожиданно поинтересовалась она.

– Тот парень с граблями? – уточнил Джарвис.

– Какой он парень, ему уже под тридцать, – усмехнулась Тай. – Просто мелкий и тощий. Как говорится, маленький котишка всю жизнь котенок. Вдобавок «лотос», а их ни одна зараза не берет, включая время. Полгода тебя без ругани упоминать не мог после того, как меня откачивал. Но я его знаю – он вроде меня, злой, но справедливый. И отходчивый – погрызет для порядка и тут же простит. Кому как, а мне с ним легко.