Михаил Белов - Царица воинов

- Я запомню твои слова, - сказав это, девушка позволила себя уложить. Она лежала тихо, а Зена долго ещё смотрела на неё, ожидая, когда сон оплетёт её сетью и утопит в себе. В какое-то мгновение воительница подумала, что у них может быть совсем мало времени, и нужно запомнить черты любимой, запомнить до конца.

Была уже ночь, когда Зена вышла к воротам дома, оставив спящую Габриэль в тиши спальни. Александр окликнул её, он стоял на открытой площадке соседнего дома, деревянные столбы возносили её до уровня второго этажа. Внизу тяжёлый запах плохо очищаемого города был весьма заметен, поэтому воительница предпочла подняться к нему, там можно было видеть часть леса, луну в небе, и воздух чувствовался куда свежее. Юноша первым начал разговор, сказав:

- Габриэль тяжелее всех приходится сейчас. Тяжкая доля выпала ей - любить на войне, любить тебя, что обречена на участь героев...

- Да, ты понимаешь это. Из всего, что лежит у меня на сердце, боль за неё самая сильная, остальное же - лишь течение, даже собственную смерть мне куда легче принять. Всё остальное в мире свершается как должно, я уже видела это, и не содрогаюсь сердцем, но она в это течение не вписывается... Прошу тебя, Александр, заботься о ней, если я уже не смогу этого делать. Сделай так, чтобы она вернулась домой.

- Обещаю, что буду заботиться о ней, пока жив.

- Что тебя тревожит? - посмотрела на него Зена.

- У нас есть шансы в предстоящей битве? Иногда мне кажется, что мы сгинем в этих лесах без следа, и никто не вернётся.

- Этот вечер наводит тебя на размышления о смерти?

- Да, пожалуй. Всё же, я хотел бы быть похожим на тебя. Чем больше мы вместе, тем больше я вижу, как ты удивительна, людей с такой волей, стойкостью и рассудком никогда я не встречал. Уверен, что именно такими были древние герои, как Брасид, Эпаминонд, Филопемен, - сказал Александр. - Скажи, почему ты отошла от прежнего своего пути? Что в тебе изменилось?

- Тебе кажется, что прежней я была сильнее?

- Я не совсем понимаю этого. Ты боролась с Римом, и это было главным, жестокие же средства были необходимы, ибо любой может увидеть, как предатели и люди нерешительные губят любые начинания. Почему ты решила оставить это?

- Мной двигала ярость, она лежала в основе всего, хотя, я способна была многие вещи видеть ясно, но никогда не ставила под сомнения главный источник своих действий.

- Что это за ярость такая?

- Никто из нас не избавлен от неё, все, в ком есть кровь богов, несут и их тёмную суть. Ты знаешь мифы, и знаешь, что все герои - Геракл, Мелеагр, Ахиллес и другие, все они были подвержены ярости, что часто приводила к губительным последствиям. Это есть и во мне, наследие предков, демонов хтонического мира. Даже больше, я - дочь Ареса, поэтому подвержена этой ярости сильнее их, она вела меня долгое время.

- В тебе есть кровь богов? Не знаю, что и думать. Мысли мои в смятении, однако я почему-то тебе верю.

- Мы далеко ушли от мира городов, где сложно поверить в подобные вещи, но здесь - другое дело. Я не прошу тебя отказываться от всего, что ты знал раньше, просто слушай, я буду говорить, как есть.

- Так что это было? Что ты делала? - Александр вглядывался в её лицо, как ранее Габриэль, и ему казалось, что видит он печать божества.

- Ты думаешь, я убивала только ради освобождения Эллады от римлян? Да, эта борьба меня занимала, но я убивала и по многим другим причинам. Иногда, чтобы утвердиться в своей непобедимости, ибо, когда я видела сильного воина, кровь гнала меня его одолеть, иногда, чтобы сковать людей страхом. Мне нравилось это. Нравилось смотреть на них, когда они знают, что я собой представляю, когда я словно решаю их участь. Можно сказать, что борьба против Рима была моей главной войной, но я часто сходила с этого пути, гналась за богатством или приключениями, да и эта война была для меня связана с очень личной ненавистью... Был один римлянин, и я желала убить его так, как сейчас Каллисто хочет меня...

- Я слышал историю о римлянине и распятии, только боялся говорить с тобой об этом. Я слышал, что это был Цезарь. Тот самый человек, что сейчас воюет в Кельтике?

- Да, это он. Его призрак гнал меня на битвы не хуже чем память о погибших Афинах и Коринфе. Вся моя война была отмечена яростью, я не жалела и эллинов, ибо видела в них готовность к рабству, люди, что просто хотели спокойной жизни, становились такими же врагами для меня как и римские воины. Ты сам слышал многое, о другом же не знаешь. Я проливала эллинскую кровь в Македонии и Фракии, Фессалии и Этолии, в Беотии и на островах, уже чувствуя, что это не принесёт победы, я всё же не останавливалась. Много зла на мне - я предала Митридата, убила Барайаса, что был отцом моего сына, сожгла Долонию, бросала в пучину морскую безоружных людей...

- Ты ещё хочешь отомстить этому Цезарю? - спросил юноша.

- Сложно сказать, - Зена словно очнулась, какое-то время она скорее вспоминала для себя, чем рассказывала собеседнику. - Он заслужил смерти, но я больше не позволяю ярости управлять моей жизнью, я научилась ставить долг выше.

- Значит, ты теперь совсем другая? Что же тебя так изменило?

- Другая? - воительница заглянула ему в лицо, на дне её глаз тлел мрачный пожар. - Нет, я всё та же. Это я их всех убила, на моих руках вся эта кровь. Целая армия ждёт меня в Аиде, армия из тех, кого я отправила туда своей рукой, и, возможно, я встану во главе неё, стану Царицей мёртвых...

- Да, я вижу, - невольно содрогнулся юноша от этого взгляда. - Ты можешь стать царицей над ними... как Ахиллес.

- Нет, я знаю, что этого не будет, - глаза её потухли, она вновь повернулась в сторону леса, что чернел как крепость за стенами.

- Так что же тогда с тобой произошло?

- Нельзя избавиться от зла вовсе, оно в моей крови, это наследие моих предков, такое же, как их сила, их стремление гореть в этом мире как огонь, как у меня, как у Каллисто. Эта часть души всегда будет со мной, но я научилась подавлять её, держать под контролем и следовать по иному пути. Я осознала, что есть мой долг, я научилась следовать ему. Именно в этом суть перемены, что произошла со мной.

- Что это за долг?

- То, к чему обязывает мой род. Олимпийские боги несут в себе свет, и часть этого света они передавали героям, своим детям, часть этого света есть и во мне. Они помогали людям, и в этом была их суть. Таково и моё предназначение, только я, подчиняясь своей ярости, надолго забыла про него, и обрела лишь недавно.

- Ты должна помогать людям - с этим я согласен. Однако почему ты больше не считаешь нужным бороться против Рима?

- Власть римлян - это зло, и я, как прежде, уверена в этом, но суть в том, что я должна помогать своему народу, а не сжигать его в огне бессмысленной войны. Сейчас мы не можем победить, можем лишь большими усилиями поддерживать тлеющий пожар противостояния, питая его всё новыми жертвами, именно этим я и занималась раньше, ибо идея войны была для меня важнее жизни эллинов. Больше я никого не поведу против его желания в бой, но буду стараться сделать всё, чтобы народ наш возродился и окреп, чтобы дети могли вырасти, чтобы наша земля осталась за нами. Для этого не надо провоцировать римлян, но нужно помогать городам и общинам, искоренять предателей и тех, кто грабит своих соотечественников, собирать вместе людей достойных.