Николай Воронков - Непослушная игрушка

— Судя по всему, ты готов отправиться в путь? — спросил он в лоб.

— Это кому-то может помешать? — насторожился я.

— Да нет, во всяком случае, не мне. Идёшь куда- то конкретно или просто так?

Я неопределённо покрутил пальцами — типа хрен его знает. Неожиданно в глазах старшего появился интерес, и он кивнул в сторону своего стола.

— У меня небольшая группа наёмников. Мы получили заказ, но один из наших заболел и мне срочно нужна замена. Могу взять тебя.

— А с чего вдруг такая честь? — осторожно поинтересовался я.

— Выезжать нужно через час, никого более подходящего у меня на примете нет.

— Но вы меня совершенно не знаете! — в очередной раз удивился я.

— Не знаю — легко согласился мужик — Но я ограничен по времени, а с заказчиком был договор о шестерых. Делать особо ничего не надо — всего лишь сопровождать повозку до столицы. Оружия мы тебе не дадим, ты и без него хорошо справляешься — он чуть улыбнулся — Доверия особого тоже не жди. Но есть возможность немного заработать. Питание за наш счёт. И лошадь дадим. Всего и работы будет, что числиться в нашем отряде, да ехать в хвосте колонны. Ну как?

Я с сомнением глядел на него.

— Условия слишком хорошие, чтобы быть правдой. Да и бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И зачем мне это надо?

— Тебе — возможность бесплатно добраться до столицы. Мне — сохранить выгодный заказ. Но уговаривать я не буду.

Сомнения стали перерастать в подозрения. Добрый дядя делает подарки первому встречному? Кроме меня тут целая деревня, в которой, наверное, любой мужик согласится на такую «прогулку». Если заплатят, конечно. Про столичную жизнь я вообще не думал, но вариант может получиться интересный.

— Золотой! — ляпнул я на всякий случай.

— Чего «золотой»?

— Мне за работу.

— Охренел что-ли? — мужик с усмешкой глядел на меня — Мне проще от заказа отказаться, чем такими деньгами разбрасываться. Серебрушка.

— В день — тут же уточнил я.

— Сытый, на коне, под охраной, да ещё и такие деньги требуешь? — мужик даже всплеснул руками.

Мне же этот спор стал надоедать.

— Я тебе нужен или ты мне?! Я могу вообще в другую сторону погулять.

Чувствовалось, что мужика всего перекоробило, он несколько раз оглянулся на своих, не зная на что решиться.

— Беру на один день. Если заказчик будет не против — останешься. Нет — гуляй на все четыре стороны.

Стало почти смешно.

— Значит, день я буду ехать на лошади, а потом придётся возвращаться пешком? Слушай, пройдись по деревне — желающих будет много. А мне такое неинтересно.

Мужик пожал плечами.

— Как хочешь. Было бы предложено.

Он ушёл к своему столу, а я снова засомневался. Предложение, конечно, странное, но у меня и такого нет. А тут вроде как нахаляву накормят, напоят, да ещё и до большого города довезут. Может быть. Наёмники между тем стали подниматься из-за стола, и я решил, что плохого может и не случится. Я подошёл к старшему.

— Согласен. Но два условия. Я с вами еду только в качестве попутчика, погонщика для лошади. Не более. Твои приказы меня не касаются. Если попытаешься мной командовать — расстанемся сразу.

Старший долго смотрел на меня, что-то про себя решая.

— Хорошо — сказал он наконец — Ты у нас для количества. Поехали.

Ехать оказалось недалеко. Минут через пять стало понятно, что едем к центру деревни. А когда завернули во двор старосты, и я увидел коляску и стоящую возле неё Верону, то настроение упало напрочь. Так вот кому понадобилось сопровождение! Но мне здесь делать нечего. Тормознув лошадь, слез на землю и отправился обратно. Старший мой маневр заметил мгновенно. Тут же догнал, загородил дорогу лошадью и, глядя нехорошим взглядом, негромко спросил.

— В чём дело?

Вот как ему объяснить — в чём дело? Снова орать про съёмки фильма? Может мужик актёр, а может и местный, которого на самом деле пригласили подзаработать. Я немного помялся.

— Я уже был в сопровождении у этой женщины. Нас было шестеро и все погибли, кроме меня. Ей будет неприятно снова увидеть меня — нашёл я для себя оправдание — Да и для вас число шесть может оказаться несчастливым.

Старший долго смотрел на меня, как бы пытаясь проникнуть в мои мысли. Потом коротко бросил.

— Стой здесь и никуда не уходи! — а сам уехал к Вероне.

Они о чём-то поговорили, и вдруг та чуть ли не бегом бросилась ко мне. Я напрягся, не зная, что сейчас будет. Верона подбежала, лицо осветилось радостью, но наткнувшись на мой мрачный взгляд, она даже как-то сникла. Оглядела меня всего и во взгляде появилось уже знакомое сочувствие и жалость. Наверное, я и в самом деле выглядел не очень — немытый, с нечесаными волосами, в мешковине, заменяющей верхнюю одежду. Но вот её слова убили меня наповал.

— Гордан, я понимаю и ценю ваши чувства и ваше горе по погибшим товарищам. Но это жизнь, и мужчины, выбравшие путь воина, должны быть готовы к этому. Вы вели себя достойно и вам не в чем упрекнуть себя. Я надеюсь, что вы найдёте в себе силы и сможете вернуться к нормальной жизни. Как бы вы не корили себя, но вашей вины нет. И у меня никогда не было даже тени сомнения в вашей смелости и мужестве. Вы спасли мне жизнь дважды, и я не задумываясь доверю её вам снова!

В голосе Вероны неожиданно послышались слёзы, она отвернулась и быстро ушла. Старший, до этого стоявший сбоку, долго смотрел ей след, потом уже укоризненно поглядел на меня.

— Святая женщина. А ты не ценишь! — помолчал немного — Через пять минут выезжаем. Решайся — едешь с нами или остаёшься — и ушёл.

А у меня не было слов. Не знаю про святость, но эта зараза нескольким фразами придумала оправдание для всех моих поступков. И про мою тоску, и нежелание общаться, и про рубище и нежелание жить как прежде. А если она ещё где-нибудь ляпнет, что я временами ещё и заговариваюсь, то практически любой мой поступок получит оправдание. А меня ещё и пожалеют. И для местных это будет выглядеть как слезливый сериал о несчастном рыцаре, который ходит и стонет о погибших товарищах, потерянной любви и об ударах судьбы. И концовка будет ожидаться соответствующей — любовь, богатство, свадьба. И все мои выкрутасы с грязной одеждой, непривычным оружием для киношников будут выглядеть как особо хитрый план по внедрению в местную жизнь. Делай что хочешь, всё спишут на особо изощрённый план.

Не, похоже, я зря её спас от бандитов. Наоборот, надо найти «хороших» бандитов и продать её в рабство, а то ведь задолбает свое жалостью и добрыми словами! А может и не надо никого искать? Сам украду, сам письмо напишу, сам и выкуп потребую. Только надо делать это по возможности незаметно и ненавязчиво, чтобы киношники раньше времени не догадались.