Детективное агентство "Волшебное рядом" книга первая - Сергей Геннадьевич Лысков
На кровати мирно спал пес.
– Ты спишь? – прошептал Грукка, и животное, вздрогнув, подняло морду.
Зверь негромко заскулил, и сквозь жалобный вой послышалась человеческая речь: «Золото принес?»
– Да, – не отводя взгляда от пса, ответил Грукка.
И снова едва уловимым фоном сквозь обычное завывание послышалось: «Ну что застыл, дай миску. Где темная вода? Или тебе приятно говорить с собакой?»
– Прости, брат, задумался, – выдал лилипут и положил в миску сначала слиток золота с черной патиной, а потом пару крупиц от монеты с патиной лиловой. – На, держи, – он налил туда темную воду, и, зашипев, золото превратилось в густую кашицу.
Пес наклонил голову и с жадностью стал вылизывать шипящую смесь, с каждым движением головы шерсть клочьями осыпалась на кровать, обнажая белоснежную кожу. Ошейник вновь треснул и упал, сжался до перстня. Морда словно вросла обратно в череп, образуя человеческий облик, с пальцами на лапах происходило обратное: сбрасывая щетину, они удлинялись, было видно, как под кожей происходит нарастание мышечной массы. Рёбра, спина, таз, бёдра – все набирало объем, становясь человеческим. И наконец уже принявший человеческий облик Торенс взял миску и в один глоток жадно допил остатки вязкой жидкости.
– Держи! – брат протянул ему простыню, и тот прикрыл наготу.
– Есть еда? – спросил он брата и, не найдя ничего съедобного на кухонном столе, добавил: – Дай мне денег!
– Они в сейфе, – ответил Дез.
– Так что насчет кувшина? Лепрекон заключил договор? – похлопав по плечу брата, спросил Торенс.
– Вот, – он положил на стол три золотых монеты. – Я настолько опустошен, что еле стою на ногах, одно дело черное золото, и совсем иное – платить собственной магией.
– Силы придут, – взяв в руки монеты, ответил Торенс. – Теперь мы вернем былую мощь роду. С кувшином Ра нам не нужен этот фокус с шатром.
– В шатре нет ничего плохого, – возразил эльф. – Мы получаем деньги, а это еда и жилье. Золото, конечно, важно, но для выживания нам придется жить по правилам мира людей.
– Возможно, для тебя это жизнь, но мне надо больше. Я хочу быть тем, кто есть, а не прятаться под шкурой животного. В нас течет кровь воинов, мы соль этого мира, псы войны, – он посмотрел на Дезмонда и с ухмылкой добавил: – Что‑то не так, Дезмонд?
– В жизни Боба Грукка есть свои плюсы, – грустно заметил брат.
– Как и в жизни пса Чарли, – гневно ответил Торенс. – Дезмонд, не зли меня! Не позорь фамилию отца, он плечом к плечу с Оверманом топил корабли темных, его боялись во всех океанах. Конечно, если тебе удобно быть лилипутом и жить его жизнь, живи. Но не смей в моем присутствие называть себя этим мерзким именем, – он схватил лилипута за грудки. – Ты меня понял, брат?
– Да, – сглотнув ком в горле, ответил тот.
– Вот и хорошо, – он обнял брата. – Идем купим еды, я голоден, как волк.
– Скорей, как пес, – рассмеялся Дез.
– Ха, ха, вот такой братишка мне по душе, – оценил его шутку Торенс, а затем открыл шкаф и достал одежду. – Во всех наших муках виноват человек, а значит, мы вправе требовать компенсацию.
– Али‑Аслан отличался от людей, – ответил Дез. – И его проклятие – расплата за обман.
– Что? – вскричал Торенс. – Кто он такой, чтобы запрещать нам пользоваться магией, наш отец был ослеплен величием владыки мира, слепо поверил в его справедливость, за что поплатился сполна, и я этому прямое доказательство. Думаешь, мне удобно жить в шкуре пса от полнолуния до полнолуния?
– Дело не в этом, – стал оправдываться эльф. – Быть животными, это цена спокойной жизнь каждого из знати. Мы разделили плату на двоих, я потерял силу, но сохранил людской облик, ты выбрал иной путь, став зверем. В чем несправедливость?
– Дезмонд, тебе надо меньше общаться с пчелами, просто собирай пыльцу, а то ты начинаешь влюбляться в человечков, а они никогда не будут нами, в них нет магии, они – пчелы, которые дают пыльцу, – взяв за подбородок брата, строго сказал он. – Договорились?
– Как скажешь, брат.
– Вот и славно, – открыв дверь на улицу, подытожил Торенс. – Идем.
Продаю счастье. Дорого Глава 5
Наместник
Августовское утро бодрило неожиданной прохладой. Анна‑Мария, в белом ситцевом платье и красных бусах, влетела в магазин, кивком поприветствовала рабочих и, ничего не объясняя, скрылась за дверью кладовки. Там на столе уже лежал пакет с остатками еды и какой‑то темно‑бордовой кашицей. В голове вертелся один вопрос: почему брат так глупо подставился?
Громко хлопнув ладонью по столу (два коротких и один длинный удар), госпожа Лемм позвала жабу. Высунув голову из густой травы, та нашла взглядом хозяйку. Фиолетовая, с большими красными глазами рептилия ловко прыгнула в сторону стола и через пару движений оказалась у ее ног. Анна‑Мария развернула пакет, жаба открыла пасть, и хозяйка в нарушение протокола скормила ей содержимое пакета. Бугристая кожа пошла темно‑бордовыми пятнами, а из лап поползли древесные нити, опутывая площадку перед столом. Трава, словно по команде, прижалась к земле, образовав идеально ровную поверхность, и на ней, как на учебной доске, приминая травинки, возникли две эмблемы: подснежник, оплетенный лавром, и круг в треугольнике.
Нехотя достав приказной лист, эльфика налила на него волшебные чернила и попросила Дерри сделать опись улик.
– Эх, Дезмонд, угораздило тебя впутаться в неприятности, – видя, как на пергаменте появился герб ее рода, прошептала она.
– Ладно, что мы имеем? – читая вывод, сказала наместница. – В объедках нет магии, значит, это была дружеская встреча, а не приворот – минус пункт обвинения. Бордовая кашица, смесь пива и концентрата пыльцы – эта улика посерьезнее, хотя погоди, чтобы приготовить концентрат, нужны волшебные инструменты – еще минус статья! Запретное вещество принесли, а не добыли. Вычеркивай! – приказала жабе эльфийка. – Чем они занимались под покровом заклинания, неизвестно. Просто ели, да, именно ели, зачем все усложнять? – рассуждала Анна‑Мария. – Остался последний пункт: заклинание в присутствии людей. Дерри, кто‑то его создал?
Дерри положила лапу на
