Михаил Белов - Царица воинов

- Бог с молотом выпустил тебя из тьмы?

- Мойры определили мой удел, и прежде срока даже смерть меня не укротит, - улыбнулась Зена. - А ты, неужели хотел оборвать нить свою раньше срока? У вас к этому слишком легкомысленно относятся. Нет, тебе ещё предстоит сражаться рядом со мной.

Очень скоро почти две тысячи человек собрались на окраине холма, вооружение их было самым пёстрым - кто-то остался в панцире и со щитом, иной же лишь в коротком хитоне, среди них было немало раненых. Никакого огня не разжигали, и в темноте Зена произнесла несколько коротких слов:

- Демоны ночи отдают их в нашу власть! Утолите свою месть! Никого не щадить!

Внизу их старый лагерь, занятый врагом, обозначался немногими точками костров, уже отсюда наступавшие чувствовали, что там их никто не ждёт, все шли молча, спускаясь несколькими колоннами. Последние полстадия прокрались согнувшись, Зена первой начала работать копьём, вырывая его каждый раз из тела, пока древко не сломалось, её примеру последовали и остальные, яростно поражая лежавших. На этот раз и Габриэль пришлось разить много раз, она словно оглохла, никаких чувств не было, тело упорно исполняло заученные действия, и короткий меч в её руке колол в спины и бока. Девушка кричала что-то, не слыша себя, падала на колени, но вновь поднималась, впереди неё Зена маячила губительной тенью, свевы бежали, видя её, и, почти без сопротивления, лагерь переходил в руки нападавших. Во тьме пощады не было никому, река стала преградой для отступавших, и многие легли на берегу, лишь пять - семь сотен варваров смогли уйти, рассеявшись по долине.

Габриэль пришла в себя уже у воды, вокруг древние силы входили во власть - кельты брали свои трофеи, в полутьме были видны лишь склонившиеся тени, но хрипы и звуки отделения голов от тел заставляли чувствовать мороз по спине. Девушка поспешила покинуть место битвы, она села, тяжело дыша, на пригорке в стороне от лагеря, там её и нашли, увидев белое пятно чистого хитона, воительница с Александром.

- Вот и конец, - сказал юноша, приходя в себя. - Я начинаю верить в богов, даже готов признать, что ты - дочь Ареса.

- Ты видел его сегодня? - спросила Зена, с улыбкой. - И ты, дорийка, видела? Я вспомнила о твоей дорийской крови, видя, как ты билась.

- Один этот день отнял у меня словно половину жизни, - девушка вытирала руки о края своего хитона, и ткань мгновенно чернела. Воительница встала перед ней, тут только стало видно, что раны от напряжения вновь принялись кровоточить, и на повязках темнели выступившие пятна. Это сильно взволновало Габриэль, она сказала:

- Отец вдохнул в тебя силы, но лишь на короткое время. Теперь тебе нужно вновь лечь, и я буду ухаживать за тобой.

- Не бойся, сейчас мы пойдём. Я хочу сказать несколько слов Александру, - в этот момент юноша обернулся к ней, - ибо он заслужил. Итак, я взяла тебя под своё начало и могу оценить, чего ты достиг. Уже много за тобой славных деяний, многое мы прошли, но именно сегодня я говорю тебе, что столь ожидаемое тобой свершилось. Ты стал воином и хорошим командиром, я, Зена Коринфская, Царица воинов, признаю это. Радуйся, достойный муж Эллады.

От этих слов Александр заметно смутился, но и возликовал душой, на мгновение он склонился перед воительницей на одно колено и взял её за руку, потом быстро встал. Габриэль согласилась с любимой:

- Я тоже могу свидетельствовать, что ты стал знатным воином.

Зена смотрела на мрачную гору справа, в той стороне находилось святилище, никаких огней там не было, только расползалась узкая розовая полоса по краю неба. Её спутники поняли, о чём она думает, и ещё какое-то время молча стояли, память о фессалийке, в демоничной природе которой они более не сомневались, оставляла тяжесть в душе. Потом девушка осторожно спросила:

- Что будет теперь с Каллисто?

- Она слышала звуки разгрома, ибо в ночной тиши крики далеко разносятся, поэтому знает, что ей не над кем более командовать. Она уже принесла жертву в заветном круге, и теперь уверена, что судьба на её стороне. Сейчас солнце взойдёт и озарит эту кровь, будто пророчество свершается. Нет, она не будет рисковать, бросаясь на наше войско, но уйдёт, дабы дождаться своего шанса. Думаю, нам не успеть туда, и кони скоро уже понесут её и тех, кто с ней, прочь отсюда, к Рену...

- Я пошлю всадников из кельтов утром к реке, - сказал Александр, - но тебе самой нельзя её преследовать сейчас. Габриэль права, раны вновь открылись, и нужно скорее вернуться к лечению и покою.

- Да, всё кончится здесь, я уверена, - Зена опустила голову. - Ещё немного терпения, и мы, наконец, узнаем, что же сплели мойры.

Глава 10. Круг замкнулся.

- Я знала его ещё мальчишкой из Аргоса, когда он выступил в первый свой военный поход. Прошло совсем немного времени с того дня, каких-то пару лет, но столь многое нам пришлось пережить, что он успел стать не только умелым воином, но и верным другом для многих из нас. Вы знаете, что я тоже родом из тех мест, и всегда, видя его, я вспоминала о доме. Для каждого из вас это дорогое воспоминание, поэтому давайте же сегодня, когда мы прощаемся с ним, будем думать об Элладе, о рощах нашего милого Пелопоннеса, о горах, с которых видно море. Есть старая притча у нас о том, кого из людей считать счастливо прожившим жизнь, и говорится, что павший за родной город муж, оставивший по себе доброе имя и сыновей, может считаться любимцем богов и обладателем лучшей участи для смертных. Персей не смог воплотить этого полностью, он не оставил наследников, не успел построить своего дома, однако он стремился к идеалу доблестной жизни, до самого последнего дня поступал, как подобает лучшему из мужей, и в наши времена, когда доблесть для большинства стала пустым звуком, он был героем, и мало кто с ним сравнится. Будем помнить его! - закончив говорить, Габриэль подняла руку с пылающей ветвью и шагнула к костру.

Ритуал совершался перед закатом, эллины собрались вокруг сооружённых костров, и девушка своей рукой разожгла хворост под обёрнутым в белое полотно телом Персея. В огонь бросили трофейное оружие, рассечённую конскую тушу и несколько кельтских горшков. Остальные костры поджигала Зена, она остановилась лишь перед телом Ономакрита, сказав коротко:

- Вся жизнь его была путешествием. Воды морские и кровь - удел киликийских мужей, и он прославился мужеством среди своего народа и среди эллинов. Он прожил жизнь, как сам того хотел. Я высоко ценю храбрость и буду помнить его как человека без страха.

В сумерках весь берег озарился кострами, близ эллинов своих павших сжигали и кельты, они тоже бросали трофеи в огонь. Пламя не утихало до самого утра, везти с собой двадцать урн с прахом у отряда уже не было возможности, поэтому захоронение решили сделать в земле кельтов, гельветы предложили участок рядом с одним из своих святилищ. На третий день, когда раненым стало легче, войско засобиралось в путь, дабы вновь встать лагерем в Акконе и ждать развития событий. Перед выступлением Зена совещалась со своими командирами и вождями гельветов, они уже не один раз говорили о будущем, но теперь она хотела объясниться со всеми, чтобы они сообщили о планах и своим воинам.