Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Эрфилар от избытка чувств схватился руками за стол.

— У нас будет копия Стиалора? — спросил он.

— Нет, господин Эрфилар, — усмехнулся Аскер, — у нас будет оригинал. Дело в том, что в Стиалоре имеется одна кристаллическая призма… имелась… Эта призма находится у меня вместе с чертежами. Она, смею думать, единственная в своем роде, так что Аргелен больше не располагает исправным оружием. В Гарете, безусловно, уже заметили пропажу, но они не знают, когда и как пропала призма, — они могут только догадываться. Тем не менее, очевидно, что они постараются вернуть ее любой ценой. Теперь вы понимаете, какие трудности возникнут на вашем пути, если вы решитесь взяться за это дело.

— Возьмусь ли я за это дело?! — вскричал Эрфилар. — Это мой долг как гражданина Эстореи, а значит, ни риск, ни затраты не имеют значения. Я отложу все заказы и буду заниматься только вашим. Интересы государства превыше всего.

Эрфилар вскинул на Аскера горящие глаза.

— Я искренне восхищаюсь тем смельчаком, — продолжал он, — который раздобыл для вас чертежи и призму, даже если он — аргеленский предатель. Передайте ему мой нижайший поклон и слова благодарности от всего эсторейского народа.

— Он не ждет благодарности, — ответил Аскер. — Для него служит наградой уже то, что ему удалось осуществить одну из самых наглых авантюр нашего времени.

— Вы довольно странно говорите о его подвиге, — нахмурился Эрфилар.

— Это его собственные слова, — невозмутимо ответил Аскер.

— А, ну если так… Когда я смогу ознакомиться с чертежами?

— Хоть сейчас: они при мне. А вот призму я с собой не взял: боюсь потерять…

— А чертежи вы не боитесь потерять?

— Я с них наделал копий… где же они? — порывшись за пазухой, Аскер извлек оттуда пачку листов и, подвинув склянки, разложил листы на столе, поверх песка и опилок.

Эрфилар погрузился в изучение чертежей. Он внимательно рассматривал один лист за другим, хмыкал, усмехался и недоверчиво качал головой.

— Кто бы мог подумать, — бормотал он, — что Стиалор работает от солнца? Как просто и дешево… Ох, запачкалось. Господин Аскер, это копия или оригинал?

— Оригинал, — ответил Аскер, особо не задумываясь. — Копии не такие мятые. Как на ваш взгляд, господин Эрфилар, достаточно ли подробно составлены чертежи?

— Даже слишком подробно… — пробормотал Эрфилар, продолжая разглядывать чертежи. — По ним без труда можно будет сделать новый аппарат. Вот только металла на него пойдет прорва…

— Ничего. Когда речь идет о деле государственной важности, расходы не имеют значения.

Аскер вытащил из-за пазухи чистый лист бумаги и карандаш и принялся писать расписку, по которому господину Эрфилару следовало получить материал на государственный заказ в счет королевской казны.

«Пусть Аолан раскошелится, — подумал он при этом. — Аппарат я, разумеется, оставлю себе, но он должен заплатить мне хотя бы за то, что теперь Аргелен остался без армии».

Вдруг Аскер заметил, что Эрфилар как-то странно смотрит на него.

— В чем дело, господин Эрфилар? — спросил он.

— Господин Аскер, посмотрите: на том распоряжении, что вы сейчас пишете, и на чертежах совершенно одинаковые буквы! Вы ведь, кажется, сказали, что это оригинал?

— В самом деле… Надо же… — Аскер внимательно посмотрел на мастера.

— Так кто же автор чертежей? — растерянно спросил мастер. — Неужели вы… лично?

— Если я, то, разумеется, лично.

— Господин Аскер!.. Я никогда не верил сплетням и байкам, которые разносят подмастерья, но теперь готов поверить во что угодно! — мастер всплеснул руками, уставившись на Аскера точно так, как его подмастерье незадолго перед этим.

— Ах, оставьте, господин Эрфилар: вы меня захвалите и испортите окончательно, — Аскер сделал вид, что смутился, и сменил тему разговора. — Приступайте к работе так быстро, как только сможете, и посылайте ко мне гонцов в случае необходимости в любое время дня и ночи. Завтра к вам зайдет господин Эрлан Моори. Он принесет аванс, а вы на него посмотрите и запомните. Он — мой друг, и вы можете обращаться к нему так же, как и ко мне.

— Чертежи вы оставляете мне?

— Да, конечно. Если что-нибудь случится, то сжигайте их немедленно, а я вам потом принесу еще.

— Спасибо, господин Аскер. Я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Клянусь вам, я оправдаю ваше высокое доверие! — Эрфилар подобострастно поклонился, сверкнув на Аскера своими прозрачными глазами.

«Фанатик, — подумал Аскер, — загорается от малейшей искры. Такого не надо подгонять, и под надзором держать незачем. Если он кому-нибудь поверил один раз, то будет верить до конца. Очень удачно получилось с этими почерками…»

Глава 30

Королева Геренат была в бешенстве. Она металась по Тронному Залу своего дворца в Аткаре, не в силах усидеть на одном месте, как подобало ей по этикету. Черные завитые волосы королевы разлетались по спине всякий раз, когда она нервно встряхивала головой и в порыве гнева воздевала руки. Вокруг нее собрались все ее министры, трепеща перед лицом королевского гнева. Когда королева кидала на них полный ярости взгляд, они прятали глаза и нагибали головы, стараясь сделаться как можно незаметнее, хотя ни один из них не был виновен в том, что случилось. И лишь Рамас Эргереб, первый советник, стоял прямо, — настолько, насколько это ему позволяли его больные кости, и — один из всех министров — не прятал глаза.

— Что вы смотрите на меня, Эргереб?! — закричала королева, останавливаясь перед ним. — Это вы виноваты в том, что случилось! Вы ничего не можете сделать как следует! Мы хотели отнять у Тюфяка Фан-Суор, а она взлетела на воздух, унеся вместе с собой наши отборные войска, лучших из лучших! Вы понимаете, Эргереб, что мы остались без армии?!

Королева подошла к трону, села на него, но тут же вскочила и подбежала обратно к Эргеребу.

— После той катастрофы вы сказали мне, — закричала она пуще прежнего, — что у нас остался Стиалор, который один стоит целой армии! Так теперь мы остались и без Стиалора! Без той штуки он не работает! — королева издала вопль ярости. — Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Да, мы остались без Стиалора, — спокойно сказал Эргереб, открыто глядя в глаза королеве. — Солдаты, которые его охраняли, были подвергнуты жесточайшим пыткам, но нам не удалось вытянуть из них ни слова. Они сказали, что ничего не знают. Они были казнены.

— Мне от этого не легче! — завопила королева. — Я хочу знать, кто это сделал!

— У меня нет доказательств, но, тем не менее, я знаю, кто это сделал.