Ирина Анненкова - Мой личный чародей

— Куда?! — прошипел Дар.

Я нетерпеливо мотнула головой, а Радош за моей спиной раздраженно щелкнул зубами:

— Не мешай ей. Видишь — ее сейчас лес ведет.

— А ты-то откуда про такое знаешь? — не сдержал удивления эльф.

— Откуда, откуда… — немного помолчав, сварливо ответил кицунэ, — я, если ты заметил, оборотень! Дальше объяснять надо?

Внезапно по стволу дерева под моей ладонью прошла теплая волна. От неожиданности я ойкнула и отдернула руку.

— Что? Что случилось? — оказывается, Дар шел в каком-то шаге позади меня.

— Погоди, — шепнула я и осторожно прикоснулась к гладкой коре молодого ясеня. Дерево под моими пальцами задрожало.

— Здравствуй, сестра, — прошелестело рядом со мною.

— Здравствуй, — машинально ответила я и поймала недоумевающий взгляд чародея. — Дар, ты разве ничего не слышал?

— Он так не услышит. Пусть дотронется до меня. Он ведь маг?

— Дар, — прошептала я, — пожалуйста, дай мне руку, — и, не дожидаясь ответа, приложила пальцы чародея к стволу дерева.

— Приветствую тебя, брат.

Дар вздрогнул, но руки не отнял. Вместо этого он поплотнее прижал к коре свою ладонь и сдержанно произнес:

— И ты будь благополучен, брат.

Ясень хмыкнул.

— А что это вы делаете? — изумленно спросил из-за моего плеча эльф.

— Будто шепчет кто-то, — склонил голову на бок Радош.

— Они могут к тебе прикоснуться? — вежливо поинтересовалась я у дерева, заслужив удивленные взгляды наших спутников.

— Да пожалуйста, — тихонько засмеялся ясень. — Но пусть лучше подойдут к Асте. Не то она уже вся извелась от нетерпения. Старая ольха справа от тебя.

На предложение пообниматься с деревом сразу откликнулся только привычный к подобным штучкам Ал. Радош, даром что оборотень, подозрительно прищурился. Зоран, забыв о своей привычной невозмутимости, вытаращился на меня так, словно я предложила ему немедленно заняться вышивкой по канве. А Степка — тот так и вовсе, глядя на нас с Даром, очень выразительно покрутил лапой у виска.

— Славка, — вдруг блаженно вздохнул эльф, прижимаясь к ольхе щекой, — она со мною говорит! Правда, говорит!

— И со мною, — улыбнулась я, — и с Даром. Зоран, ну что ты, право? Давай же!

Вскоре выяснилось, что и Зоран, и вернувший себе человеческий облик Радош прекрасно слышат необыкновенные деревья. А вот Степка — к его глубочайшему негодованию — не слышит вовсе.

— Что здесь за гадкое место! — возмущенно шипел оскорбленный в лучших чувствах кошак. — А противно-то как тут! Сыро, холодно, шуршит что-то… бр-р-р, мерзость! Славка, пошли отсюда немедленно!

— Не обижайтесь на него, — попросила я у ясеня. — Мой кот очень ревниво относится ко всему, что ему недоступно.

— Ну что ты, сестра, — прошелестело дерево, — какие обиды? Ни одно животное не может нас слышать — лишь невнятный шепот да шорохи. Людям тоже этого не дано. Вообще никому не дано. Чародеи — исключение. Эльфы и природные оборотни, судя по тому, что мы сейчас видим — тоже.

— Э-э-э… а как вы узнали, что это эльф? — нерешительно уточнила я. — Это потому, что вы — дерево?

Ясень расхохотался.

— Знаю. Но вовсе не потому, что я дерево. А потому, что эльф снял шапку, и я вижу его уши.

— Отчего-то мне, Славка, кажется, что сейчас мы с тобою беседуем вовсе не с деревом, — задумчиво проговорил Дар.

— А с кем? — удивилась я. Ну, разумное говорящее дерево, пусть даже целый лес разумных деревьев. Редкость, конечно, чудо расчудесное, никогда ни о чем подобном не слыхала, хоть и столько лет прожила в Запутье. Но разве такого в принципе не может быть?

— А ты молодец, брат, — вздохнул ясень. — Быстро сообразил…. Сестра, говорящих деревьев не существует. Мы люди. По крайней мере, когда-то были ими.

— Вы нам расскажете? — растерянно попросила я.

— Отчего ж не рассказать? — грустно скрипнуло дерево. — Тем более что вы первые люди, которые смогли меня услышать. Да и пришли вы с добром. Ну, или хотя бы не с топором…. Меня зовут Кайрос.

— Погоди, пожалуйста, Кайрос, — вдруг перебил нашего необычного собеседника Дар. — Зоран, Радош, Ал, давайте-ка все сюда!

— Так вот, — ясень терпеливо подождал, пока к его стволу не прижались ещё три ладони, — моё имя — Кайрос. Я неплохой алхимик, опытный травник и чародей. Вернее, был им. В моём доме, расположенном неподалеку от Сторожца, я прожил в полном одиночестве долгие годы, изучая различные направления магической науки и по мере возможностей помогая всем тем, кто нуждался во мне и моих знаниях.

Где-то в середине прошлой зимы ко мне обратилась за помощью молодая женщина. У меня не было причин ей отказать, и, не чувствуя никакого подвоха, я последовал за нею. Однако эта "милейшая" особа привела меня прямиком к входу в кротовину, из которой меня выбросило в каменное подземелье какого-то, как я понял, замка. Что меня поразило больше всего, так это то, что моя вероломная гостья на самом деле оказалась искусно замаскированным личем, причем, как я понял, древним старцем. Не тратя время на пустые разговоры, колдун предложил мне выбор: либо я сам становлюсь личем и слугой могущественнейших в мире сил, либо мне придется "пожертвовать" свою некроэнергию для проведения некоего ритуала.

Нашего нового знакомого не прельстило ни то, ни другое. Впрочем, согласия на второй вариант у него и не спрашивали.

— Дар, — шепнула я, — но ведь в Долину Драконов нельзя попасть через кротовину, там же блокировки.

— Ну, это всего лишь означает, — так же шепотом ответил мой чародей, — что либо подземелье находилось где-то ещё, либо Сивелий знал, как эти блокировки обойти.

В чем мы не сомневались, так это в том, что за похищением нашего нового знакомого стоял старый чернокнижник.

Через несколько седмиц Кайрос, просидевший всё это время в блокирующем магию "каменном мешке" подземной тюрьмы, оказался в том же самом подземелье, но уже на жертвенном камне, одном из нескольких дюжин. Как любезно объяснил корчащимся на жертвенниках людям руководивший обрядом молодой темноволосый чародей (мы с Даром переглянулись), их души — души магов — в результате сложного ритуала будут заключены в камни, чтобы впоследствии их силу удалось использовать тогда, когда придет время.

— Что уж у них там пошло не так — не знаю. Но, вместо того, чтобы воплотиться в камень, наши изгнанные из тел души перенеслись в деревья. Так мы теперь и живем — целый лес чародеев, — печально пошутил Кайрос. — Всё, что мы можем — это переговариваться друг с другом. Нас тут довольно много. Некоторым в прежней жизни доводилось встречаться; чуть дальше на юг даже есть одна семейная пара. Однако по большей части, мы перезнакомились уже тут — сами знаете, маги предпочитают вести уединенный образ жизни, — извиняющимся тоном пояснил бывший чародей. — Вот, к примеру, Аста прежде жила неподалеку от того места, где Пиляйка впадает в Светлую. А я — на другом конце Синедолии. Теперь же — вот, уже скоро год растем бок обок.