Ирина Анненкова - Мой личный чародей

Глава четырнадцатая

"Если я чего хорошего сделать удумаю, то никакие жертвы и разрушения меня не остановят!"

(Иван Царевич)

К походу в зачарованный лес — а то, что он зачарован, не вызывало у нас больших сомнений — мы подготовились основательно: выгребли все, какие только нашлись, обереги и амулеты, а также придирчиво перебрали имеющееся у нас заговоренное оружие. Ну, и обулись со всей тщательностью — а вдруг удирать со всех ног придется?

Но прежде всего, привели в чувство упившегося накануне эльфа и сопутствующего ему гнома. Унгор-то, думаю, был куда как привычнее к крепким напиткам, нежели утонченный Аллардиэль. Однако бородач, похоже, добрал количеством. По крайней мере, личики у наших нелюдей были одинаково зелеными. Прогулка в храм окончательно подорвала их хрупкие силы.

Сварить противопохмельное зелье — дело нехитрое, было б из чего. Кое-что я, конечно, прихватила из эльфийского леса. Недостающие же компоненты пришлось искать среди скромных припасов Малуши. Молодая женщина поспешно и несколько рассеяно предоставила их в моё распоряжение, а сама с недоверчивым изумлением вновь принялась исподтишка разглядывать Ала. Даже в своей помятой и похмельной ипостаси поганец на людской взгляд был так хорош собой, что и в самых верных и любящих женах возбуждал, по меньшей мере, м-м-м… ну, скажем, совершенно необоримое чувство прекрасного! Вот примерно как красивый закат над рекой.

А уж что говорить о менее стойких? Под прикрытием так кстати свалившегося на Запутье свадебного переполоха, девицы стайками и поштучно вились вокруг дома кузнеца, где страдал и томился прихворнувший красавец. Прямо как мухи вокруг…м-мм… миски с медом!

— Малуша, у тебя мята есть? Малу-у-уша-аа! Ау!

— А?.. Что?.. Мята?.. Ах, мята! Да, конечно, вон в углу под потолком висит.

— А чабрец?

— Что?.. Чабре-е-ец? Чабреца нету.

— Ну, а копытник?

— Нет…

— Хм… а лягушачья ко… нет, этого у тебя точно не может быть…

Вот, бес, а как же без кожи-то? Это ж что за зелье получится?! Ерунда, а не зелье.

— Ермил, — вдруг обратился к кузнецу до сих пор помалкивавший Радош, — может, поможем нашей знахарке зелье приготовить? А то, вишь, что-то у нее не ладится. Так наши парни до самой ночи будут слюной исходить.

— А что ж не помочь? — согласно и с глубоким пониманием кивнул кузнец, охотно поднимаясь с лавки.

— У вас есть лягушачья кожа? — удивилась я.

Бородатый Ермил удивился ещё больше. Даже рот разинул. На помощь ему пришел посмеивающийся кицунэ.

— Есть, всё у него есть. И кожа, и кости, и зубы…. Вот прямо сейчас пойдет, да принесет. Верно, Ермил?

— Э-э-ээ…

— Ну, как скажешь, — покладисто сказал Радош, — пошли вместе. А то ты, не дай-то Боги, ещё не то возьмешь.

Я недоумевающе посмотрела им вслед. Интересно, откуда у кузнеца кожа лягушки? Неужели в кузнечном деле и такое используют?! Вот ведь — век живи, век учись…. Надо будет потом Дара порасспросить. Однако что это он так ехидно ухмыляется? О-о-о! и Зоран кривит рот в усмешке! И даже Степка осклабился! Очень интересно.

— Ну, вот! — раздался довольный голос оборотня. — Ермил, давай, заноси своё целебное снадобье.

Я живо обернулась — и прыснула. Могучие лапы кузнеца бережно, словно только что заснувшего младенца, баюкали объемистую, примерно в четверть ведра, посудину, в которой плескалось и распространяло вокруг себя хорошо узнаваемый "аромат" самое распространенное и милое мужскому сердцу противопохмельное снадобье.

— Хозяюшка, нам бы огурчиков квашеных, или капустки там, — Радош умильно заглянул в глаза Малуше. Молодая женщина, расслаблено улыбаясь, с отсутствующим видом посмотрела на рыжего кицунэ. Ох, пожалуй, пора срочно "лечить" перепившихся паршивцев и уводить эльфа куда подальше, во избежание краха счастливой селянской семьи. Кажется, тут уже пахнет вовсе не "закатом над рекой"…

А вот интересно, злорадно ухмыльнулась про себя я, что начнется в великокняжеском дворце, когда эта ходячая "смерть девкам" объявится там?!! Да этих самых девок придется веревками связывать да по теремам запирать. Как, впрочем, и всех остальных особ женского пола от семи до семидесяти лет.

Хвала Богам, кузнец Ермил не отличался излишней наблюдательностью.

— Малушка, — ласково пробасил он, — на стол собери. Не видишь, людям здоровье поправить надо.

— Только ради здоровья, милая хозяюшка, — вкрадчиво пропел хитрый лис, облизываясь на притулившийся посреди стола жбанчик самогона, и украдкой пихнул Дара. Тот, проследив за многозначительным взглядом оборотня, вдруг легонько дунул на будто бы грезящую наяву женщину.

Малуша сморгнула, словно прогоняя наваждение, тряхнула косой, удивленно покосилась на растекшегося по лавке эльфа, подхватилась и побежала в сени. Вскоре на столе появились глиняные миски с мочеными яблоками, огурчиками с налипшими на них елочками укропа и ещё теплая картошка в горшке. Опытный Унгор сразу потянулся за чарочкой, а томный Ал, сделав мученическое лицо, закрыл глаза, качнул головой и даже вроде негромко застонал.

— Значит, так, — я сурово нахмурилась, — насильно в тебя вчера никто ничего не вливал. Так что, лечись теперь, чем есть. Не из чего мне сейчас для тебя особые зелья готовить!

— Да и это совсем не хуже, — радостно поведал порозовевший Унгор, бойко вгрызаясь в крепенькое яблочко.

— А это что? — расслабленным голосом поинтересовался наш ушастик.

— Культурка, — язвительно ответила я, подвигая к нему чарку, — та самая, которой вы вчера так славненько прониклись.

Эльф с отвращением дернул своим точеным носом. Бедная Малуша в отчаянье прижала руку к пышной груди.

— Ну, понятно, — зловеще протянула я, — сам пить не желаешь. Дар, а ну-ка, держи этого пьянчужку. Радош, голову ему подними повыше. Степка, нос ему зажмешь.

— Ты что это задумала? — На меня с большим подозрением уставились чуть раскосые темно-синие эльфячьи глаза.

— Придется "целебное снадобье" струйкой вливать, — невозмутимо поведала я. — Что нам, до завтра ждать, пока твоя светлость очухается и соизволит придти в себя? Нетушки! У нас дел полно, а мы с тобою возимся! Дар, Радош, хватайте его!

Чародей и оборотень сделали вид, что поднимаются со своих мест. Малуша ойкнула, кузнец захлопал глазами, а Степка рухнул под лавку и начал давиться от хохота. Терзаемый похмельем и мною Аллардиэль, затравленно огляделся и попытался вжаться в стену. Я, держа полную чарку вонючей мутной жидкости, встала прямо перед эльфом и с напором произнесла только одно слово:

— Ну?!