Ормхеймский Бастард (СИ) - Ольга Ружникова
Констансу впереди светит его звезда… целых две живых, теплых изумрудных звезды очей Ирэн. Он наконец нашел свой путь во тьме.
2
Кажется, трудно ли найти целую огромную армию? Но Констанс легко мог проехать мимо — в Аравинт. Если бы разъезды маршала Ормхейма не нашли его сами. Разведка у Эрика поставлена неплохо. Или просто слишком легко поймать штатского. Не воевавшего ни дня столичного гвардейца. Особенно если он не таится, а ищет вас сам.
— Я — гонец. Из столицы, — гордо заявил Констанс. Не удержался. — К маршалу Ормхейму.
Пистолет на него больше не наводили. Одного, конечно, тоже не отпускали, но Лерон же не удирать сюда ехал.
Хорошо еще, его нашли не уставшим и более-менее выспавшимся. Хуже, если бы ночевка прошла под проливным дождем. Ну и жалким же и потрепанным он тогда доехал бы до своих.
Впрочем, какая разница? Ирэн поцеловала Констанса не на балу, а на пыльной дороге. Когда камзол его оставлял желать лучшего, а про сапоги лучше вообще не упоминать.
Хуже, что под дождем легко еще и простудиться. Возись потом с больным.
До лагеря Эрика скакали пять дней. Далеко же у него выставлены караулы. Против кого? Аравинт ведь разгромлен вдрызг. Еще в начале лета. Или за это время Гуго объявил войну Мидантии, и Эрик это расхлебывает? Ну и зря. Против Мидантии продержался бы и Лойварэ. А вот воевать с Гуго у него полномочий нет.
У Эрика нет тоже, но ему достаточно сообщить, что творится в Лютене. С беременной принцессой Алисой.
На пятый день Констансу показалось, что он ошибся. Но нет.
Именно сюда они с отцом ездили на охоту прошлым летом. Славно поохотились тогда на тетеревов. А кухарка превзошла саму себя.
И эту дорогу Констанс тоже помнит прекрасно. Особенно сейчас — в раннем золоте первых следов осени. Слишком часто он ее вспоминал. Слишком часто расписывал в сонетах.
Она ведет к замку Тенмар.
Все эти дни они скакали обратно.
3
Сама дорога бросила карты. До аббатства — всего день пути. Такой же осенней дорогой время приближало встречу с дядей. Теперь — с племянницей.
Осень вступает в свои права. И Ирия сама не заметила, как постепенно перестала вздрагивать по ночам. От дурного отвыкнешь — и не заметишь. Как боль, что забывается, едва исчезает. Будто никогда и не было.
Лето завершилось на календаре. Но наконец настало и для Ирии Таррент.
Совсем невдалеке (просто нельзя свернуть) — Лиар! Туда уже, наверное, добрались Иден с Кати. А может, и с Чарли. Семья.
А Ирия уже успела забыть, как соскучилась по родным елкам и соснам! И как же хорош родной край летом — когда нет морозов, пронизывающего ветра и ледяных дождей. Южной зимой беглянка думала, что летом будет плавать в реках Тенмара. А еще раньше мерзла в аббатстве святой Амалии. И мечтала дотянуть до весны. До надежды выжить.
А потом там мучилась Эйда. И только бы не в Башне Грешниц! Только бы мать и впрямь сдержала слово. Только бы сочла, что это — выгодно.
Вряд ли в Башне. Иначе Эйда не дожила бы до пути в Лютену. До интриг Ревинтера. И бесследной пропажи по дороге.
Сколько правды в твоих словах, Клод? Что еще тебе известно?
Последний год в Лиаре уже был несчастным, но еще был жив отец и никого не предал Леон. Еще в замке Эйда, еще можно о ней заботиться.
А ее ребенок — неизвестно где. Ирия о нем еще не знала…
Были ли они тогда счастливы? Нет, но еще все живы. И вместе. Еще можно было исправить почти всё.
Не исправили. Не сохранили, не спасли, не сберегли.
Отец, зачем ты привез в замок Полину? Зачем вторично обманулся призраком любви? Тебе ведь было уже далеко не четырнадцать.
Или просто было настолько… холодно? Это ведь от возраста не зависит.
Еще все были живы и вместе. Отец, Ирия, Леон, Эйда, Иден…
Иден! Ирия думала и беспокоилась о ком угодно — об Эйде, ее дочери, Катрин Тенмар, даже о настоящей Ирэн Вегрэ. Но не о младшей сестре. Будто Иден не осталась в замке совсем одна — без защиты старших. На растерзание Леону и Полине. Будто Иден — не самая младшая в семье. И не вступила в брачный возраст перед самой свадьбой с некрасивым и необаятельным бароном старше ее вдвое. С отвергнутым женихом слишком разборчивой старшей сестры — красавицы писаной. А уж умницы-то какой…
Взгляни правде в глаза, Ирия. Ты всегда была склонна обманываться сладкими иллюзиями. Ты считала, что уж Иден-то справится, да? Она ведь всегда умела быть тихой и незаметной. Умницей. Умела казаться послушной. На нее ведь не за что разозлиться даже Леону?
Будто ему вообще нужен повод — кроме собственного эгоизма. Будто Иден не раздражала брата с самого детства — одним своим существованием.
Сначала Ирия бросила ее одну — на произвол судьбы, родного сволочного братца и совершенно чужих людей. А теперь взвалила на сестренку всё, что смогла. И рада бы еще больше, да просто не выйдет.
Вези, Иден. Ты ведь умница, правда?
Когда-то в раннем детстве Ирия мечтала жить с одними лишь папой, братом и сестрами. Ненавидела за это себя, но втайне мечтала. Потому что они все любили друг друга, а мама их — нет. Как бы славно они жили без нее…
Судьба порой жестоко смеется. Швыряет тебе в лицо всё, что уже не нужно.
Без мамы они ужились ничуть не счастливее.
В дне пути от указанного Клодом аббатства Ирия заснула в простой комнате одной из самых скромных таверн. В лучшем за последние годы настроении.
Глава 8
Глава восьмая.
Эвитан, Восточный Тенмар.
1
Плесень… Гнилая, сырая плесень… Не противная белесая дрянь на хлебе, а мерзкая, вонючая, болотно-трясинная дрянь!
Плесень ползет к монастырю на острове. Ирия знала, что остров — не Альварен, а аббатство — не амалианское, но менее жутко не становится. Потому что на Альварене можно всего лишь застыть насмерть, но там вокруг — чистая вода. И нет мерзкой, вонючей плесени! Она там вымерзнет вслед за живыми людьми. Не намного отстанет.
Хоть какой-то прок от Острова Ястреба… откуда название?
Нужно плыть на этот остров… и как же не хочется ступать в лодку! Потому что плесень запоминает
