Ормхеймский Бастард (СИ) - Ольга Ружникова
Черные бойкие глазки, изящный клювик, серые перышки, алая грудка. Привет из прошлого. Та птица выглядела совсем иначе. Различается ведь кадровый военный от инфантерии с кадровым же кавалеристом.
И хвойные леса — на севере Лиара и на его южной границе с Тенмаром.
— Квирк, квирк. Квирк.
Извини, пташка. Больше у Ирии Таррент нет ничего своего. Даже дешевых бус-ягод. Всё осталось в Лютене. Вместе с телом Полины.
Наверное, сейчас их новый король Гуго на своих шлюх вешает.
Разве что дойти до шкатулки и достать подарок старика — рубиновое колье. С избранницы короля сорвать не посмели, а потом удалось спрятать. Только оно — тоже не Ирии. И, строго говоря, его нужно отдать Анри. Катрин вряд ли имела право дарить гостье фамильные драгоценности. Или имела — не Ирии рассуждать о правах чужой семьи. В любом случае, передаривать их теперь нельзя. Именно потому как не свое.
— Квирк, квирк, — не унимается птаха. — Квирк!
— Хочешь о чём-то предупредить? — улыбнулась Ирия.
— Квирк, квирк. Квирк.
— Или передать привет от твоей кузины… — вздохнула Ирия. — Или от моей.
— Квирк. Квирк. Квирк.
— Надеюсь, бусы ей идут. Твоей. И не очень тяжелы. Про мою не знаю. Надеюсь, у Ирэн всё прекрасно. И у дяди.
Потому как у Алисы — вряд ли.
— Квирк, квирк. Квирк.
Забавно все-таки, что птицы — идеальные собеседники. Птицы и лошади. Потому как никому ничего не разболтают. Кстати, о лошадях — спать бы в конюшне возле Снежинки! И удобно — в случае чего всегда можно сорваться в бега. И не одиноко — рядом умный, добрый, верный и понимающий друг. С теплыми, уютными боками и пышной гривой, куда так удобно уткнуться. Глядишь, и кошмары позорно отползут прочь. Подожмут заплесневелые хвосты.
Снежинка, может, ты тоже — кузина лошади из южного Тенмара? Познакомить бы вас…
Когда-то в детстве Ирия верила всей семье, даже матери. Даже друзьям семьи. Интересно, сможет ли авантюристка Ирэн Вегрэ (Рене Реми) до конца доверять хоть одному человеку в подлунном мире? И не бояться его предательства — по расчету, глупости или даже случайности?
До определенной грани можно верить Клоду, но лишь потому, что они — союзники. И оба скрывают настоящие имена. Кстати, истинное имя неплохо бы и выяснить, но ни Лаура, ни Себастьен не проговорятся. Можно и не пробовать. Да и остались оба источника информации в Тенмаре. В Криделе. У дяди.
Тенмар… Пожалуй, Анри верить можно. Всегда и во всём. Офицеру, что когда-то едва не погиб за чужих девчонок. В мире, где братья предают сестер, матери — детей, а те — родителей. В мире волков и шакалов — как сказал бы Ральф Тенмар, будь он жив.
Как Ирия вообще смеет усомниться в своем спасителе? Прожженный политик, интриган и подлец Всеслав верит, а она — нет.
Если бы Анри обретался в Эвитане… Где-нибудь невдалеке. Пожалуй, именно ему можно рассказать почти всё. И почти всё спросить. Совсем скоро. Потому как и Квирина теперь — не так уже далеко. Что нам границы? Ты слышишь, птаха?
— Квирк, квирк. Квирк.
Странная ночь. Лишь двоим понятная беседа. И странная птица.
2
Солнце насмешливо заглянуло в комнату. Вытянуло длинные, тонкие пальцы-лучи. Торопливо ощупало стены, пол, потолок. Кровать. Скользнуло по лицу Ирии…
Вставай, засоня. Проспишь всё на свете.
Сезар Основатель говорил, что мужчина спит пять часов, женщина — шесть, ребенок — семь, а дурак — восемь.
Ирия здесь сомневалась только в двух вещах.
Во-первых, что в ту эпоху уже были широко распространены часы. Впрочем, уж для королевского дворца их бы раздобыли, так что снимается.
В крайнем случае, песочными бы обошлись.
А во-вторых — не перепутал ли король мужчин и женщин? Особенно — крестьянского сословия? Впрочем, монарху простительно их не знать вообще. Разве что в качестве случайных утех.
А дамы в ту пору еще сидели по замкам. Ко двору их пригласил только внук Сезара — Поль-Андре Любвеобильный. Так что суровый король-завоеватель мог судить только по трем своим супругам и выводку дочерей. Из которых половину честно распихал по монастырям. Очевидно, чтобы не спали лишнего. И вообще не ленились.
А признавать бастардов спешил еще меньше Ральфа Тенмара.
Впрочем, в отношении его самого историки сходятся. Лихо определивший всех Алисиных дам в дуры монарх сам спал за ночь не больше четырех часов. Но нигде не уточнялось, не любил ли он еще, к примеру, подремать после обеда…
Или после альковных утех.
Легкий цокот башмачков за дверью. Осторожный стук.
— Господин, вы не спите? Это я, Нинон.
Настоящее ли это имя пышнотелой служанки — неизвестно. И не потому, что у нее тайн — на всю компанию Клода. Просто посетителям красотка представляется именно так. И некий «юный дворянин из Ланцуа» вчера еле от нее отвязался. Просто за кошмарами из головы напрочь вылетело.
Ирия честно надеялась, что запасного ключа у любвеобильной прелестницы нет. И, похоже, это действительно так — раз никого не разбудили страстным поцелуем. Вдруг неутомимая пышечка сама спит в лучших традициях грозного Сезара? Здоровье позволяет?
Впрочем, «прекрасному кавалеру» тоже честно дали выспаться. Но теперь соблазнительная для мужских глаз любительница тощих безусых юнцов — вновь тут как тут. Очевидно, в надежде, что такие юнцы дамским вниманием не избалованы. И расплатятся особенно щедро.
В постели бойкую девицу ждал бы сюрприз. Но разоблачение — последнее, что сейчас нужно «юному ланцуйскому дворянину». Как и слухи. Тогда уж проще было по пути нанять служанку и ехать в женском наряде. В карете.
— Что-то случилось, Нинон?
— Я принесла молодому господину горячий завтрак.
А еще горячее — поцелуй. И всю себя — в качестве основного блюда.
И даже прохладный тон гостя этот пыл не охладил.
А если жертва Нинон пошлет ее к змеям? Служанка потащит свой горячий завтрак обратно? Или слопает сама? В поварне или прямо за дверью?
Кажется, сейчас Ирия начнет жалеть мужской пол. Им порой тоже несладко. Вот так и останавливайся в гостиницах. И если отказавшую женщину поймут, то вот мужчину… Если, конечно, даме не за семьдесят.
Наглые кавалеры и блестящие охотники за приданым не оставляют в покое честных девиц. А записные ловеласы — еще и замужних дам. Зато другим кавалерам сполна мстят такие вот навязчивые Нинон.
Прелестница-подавальщица из Больших Дубов рядом с ней сойдет за скромницу. Если не за монашку.
Когда ехали с Ирэн — гостиничные красотки держали себя в руках. Всегда. Наверное, стеснялись приставать к брату при
