Чарльз де Линт - Покинутые небеса

— Но все вороново племя обещало…

— А кто сказал, что я слушаю только вороньи истории?

— Но как… — Он переводил взгляд с одной дочери на другую. — И ты… Ты не возненавидела меня?

Керри все еще не могла свыкнуться с мыслью, что Джек — ее отец, а теперь эти слова…

— Почему мы должны ненавидеть тебя? — спросила она.

— Потому что Джек присваивает себе грехи, как сорока — блестящие безделушки, — произнес знакомый голос.

Все повернулись и обнаружили, что и девчонки-вороны тоже находятся здесь же. Только что услышанные слова принадлежали Мэйде. Зия, стоя рядом с ней, согласно кивала.

— Именно это он и делает, — сказала она.

— И никак не может остановиться.

— Никак не может.

— Даже если ему от этого только хуже.

Джек сердито нахмурился, но девчонки-вороны ничуть не смутились и улыбнулись ему в ответ.

— Ой, посмотри, — воскликнула Мэйда, поворачиваясь к Керри и Кэти. — Теперь их двое.

— Как и нас.

— И поэтому нас сюда вызвали?

Зия широко улыбнулась:

— Это очень забавно.

— Побудьте хоть немного серьезными, — заметил Джек. — Похоже, мы попали в беду.

— Мы всегда серьезны, — сообщила Мэйда.

— Мы всегда серьезно относимся к самым разным вещам, — добавила Зия.

— Да, — кивнула Мэйда. — Ко всему, что люди считают серьезным.

— И нас нелегко сбить с толку, — сказала Зия. Затем она обернулась к золотисто-янтарному сиянию. — Взгляните, какое прекрасное зрелище.

Свет теперь приобрел форму пламени свечи, стал ярче и еще сильнее напомнил Керри о небольшом, но очень похожем на него огоньке в ее груди. Джек тоже обернулся, но тут же отшатнулся назад, широко раскрыв глаза от удивления.

— Благодать! — воскликнул он.

— Ой, правда! — закричала Зия.

— Какое точное слово ты подобрал, Джек, — с улыбкой отозвалась Мэйда.

Джек, все еще не веря своим глазам, качал головой:

— Но разве это может быть на самом деле?

— О чем это он? — спросила Керри.

— Так он называет местечко неподалеку от твоей родины, — объяснила Мэйда. — Это дом его души.

— Он видит его в этом свечении, — кивнула Зия. — Дом его души.

— А может быть, и Нетти, — добавила Мэйда.

— Мою бабушку? — удивилась Керри.

— Нет, — печально вздохнула Зия. — Твою мать. Теперь мы это вспомнили.

— Мою… маму?

Керри обернулась к сестре, не в силах принять новое откровение, но взгляд Кэти, так же как и Джека, был прикован к сиянию. Девчонки-вороны умолкли, их внимание тоже было устремлено на Благодать. Керри посмотрела на свет и заметила, что в нем проступили контуры. Появилось дерево. Женщина. Мужчина. Птица. Собака, а может, это был волк. Черепаха. Паук.

И снова женщина. Прекрасная и обреченная. Но очень, очень сильная. О таких женщинах говорят, что по одному их слову реки поворачивают свои воды вспять, леса расступаются, а от взмаха ее волос поднимается ветер. Луна и солнце по ее желанию останавливают свой бег. Горы склоняют свои вершины в знак покорности. Океан шепчет ее имя.

Керри так была поглощена красотой этой женщины, Благодати, что не сразу заметила позади нее еще одну, темнокожую, фигуру. Это был мужчина, огромный, словно воплощение Будды, такого большого человека ей еще не приходилось видеть в своей жизни. Она протянула руку и нащупала ладонь сестры. Кэти ответила крепким пожатием пальцев.

— Ворон, — услышала она голос одной из девчонок-ворон и, вспомнив рассказы Кэти, поняла, что перед ней таинственный хозяин дома, в котором она поселилась.

Колени подгибались под чудовищным весом человека, глаза его были закрыты, руки свободно покоились на бедрах. Лицо оставалось совершенно бесстрастным. Керри могла бы принять его за статую, но вот Благодать сделала шаг вперед, коснулась его лба сияющей рукой, и веки Ворона затрепетали и поднялись, открыв глаза, такие темные, что самая черная ночь, самое черное воронье крыло бледнели по сравнению с ними.

Мужчина с большим любопытством обвел взглядом всех стоявших перед ним, затем перевел его на Благодать.

— Время пришло? — произнес он.

Его голос был настолько низким, что эхом отозвался в груди Керри.

Никто не проронил ни звука.

Ворон снова внимательно посмотрел на всех и каждого, потом вновь заговорил:

— Этот мир все же достиг своего предела?

12

За пять-шесть кварталов до берега озера Хэнк заметил, что масляная лампа, горящая в руках Брэндона, уже не нужна. Далеко за пределами ее досягаемости над крышами домов возникло золотисто-янтарное сияние и распространилось вдоль стен по тротуарам. Свет не был ярким, но он все набирал силу. Если так пойдет дальше, то скоро видимость станет такой же, как в сумерки в сельской местности или в полнолуние при ясной погоде.

Подняв голову, Хэнк увидел источник свечения.

Его было трудно не заметить. Высокая башня отеля «Риц Харбор» испускала золотистые лучи. Пока Хэнк удивлялся, сияние приобрело очертания раскидистого дерева — наподобие дуба или вяза с густой кроной. Здание отеля еще смутно угадывалось, но по мере распространения лучей тридцатиэтажное здание становилось все больше похожим на забытую под деревом детскую игрушку.

— Господи, — воскликнул Хэнк, — только посмотрите на это чудо!

Но в его совете никто не нуждался. Реакция Лили была такой же, как и у Хэнка, — чувство облегчения при виде настоящего света после непроглядной тьмы, смешанное с благоговением при виде его формы. По мнению Хэнка, остальные спутники, более привыкшие к проявлениям волшебства, должны были принять это странное явление как значительный шаг к улучшению обстановки. Вместо этого они выглядели так, словно обнаружили, что Элвис не только жив, но и подрос на пару сотен футов, да еще обзавелся нимбом.

Все, как по команде, замерли на месте и уставились на светящееся дерево. Брэндон задул лампу и поставил ее на тротуар у своих ног. Выпрямившись, он стал зачарованно смотреть вдаль, так же как и все остальные.

— Как красиво, — пробормотала Лили.

Хэнк кивнул. Он повернулся к Маргарет, стоящей к нему ближе всех, и увидел, что она еле держит карабин Брэндона в руках. Побоявшись, что женщина уронит оружие, Хэнк взял карабин себе. Она не возражала. Скорее всего даже не заметила.

— Что ты видишь? — спросил он у Маргарет.

Вероятно, это явление значило для зверолюдей нечто большее, чем для них с Лили.

Довольно долго Маргарет не произносила ни слова, и Хэнк решил, что она его не услышала.

— Вековечное дерево, — произнесла Маргарет, когда Хэнк уже собирался повторить вопрос. — Оно светится светом Далекого Прошлого.