Ольга Романовская - Песочные часы

— Разумеется, нет. Просто свободы.

— Если бы ты подождала, если бы я, дурак, отдал тебе это сразу! — мотая головой, норн закрыл лицо руками. — Почему я сразу не подписал его, зачем медлил? Сам виноват, сам и только сам! Тебе есть, за что ненавидеть и презирать меня. Скажи, — упавшим голосом спросил он, наконец выпрямившись, — ты любила его? Ты любила Тьёрна Содерика? А я убил его… Прости, прости меня, Иалей, единственная, драгоценная моя! Прости!

Виконт резко встал и, прежде чем я успела остановить его, встал передо мной на колени.

— Я люблю тебя, я и тогда любил тебя, Иалей, и боялся тебя потерять. Боялся, что ты уйдёшь, потому что знал, что ты не останешься. Милая, любимая, ты нужна мне. Прошу тебя, умоляю: вернись! Я всё, что угодно, сделаю. Вернись хотя бы ради сына. Я ведь понимаю, что ты никогда меня не полюбишь.

Я смотрела на него и не знала, что ответить.

А он с такой нежностью смотрел мне в глаза, с нежностью и болью, не обращая внимания на комментарии происходящего со стороны посетителей заведения.

Благородный норн на коленях передо мной. В голове не укладывается!

Только я подготовила вежливый ответ о том, что мне очень жаль, что я хорошо к нему отношусь, но снова браслет не надену даже под угрозой смерти, как виконт сделал мне предложение. То самое — руки и сердца. Стать импари.

Я, как рыба, глотала ртом воздух, даже, кажется, удивлённо вскрикнула. Потом только поняла, что он шутит: не может норн жениться на рабыне. Или после побега он подписал мне вольную? Поздно, слишком поздно.

— Простите, мой норн, — медленно, с трудом подбирая слова, начала я, но так и не договорила: тяжело, безумно тяжело отказать человеку, с надеждой сжимающего ладонями твою руку. — Встаньте, мой норн, я этого не достойна.

— После того, что было, не сможешь? — вздохнул он и встал. — Но, пожалуйста, подумай, не отвечай сразу.

На стол передо мной легли две бумаги. Первая — лист с гербовой печатью рода Тиадеев. Моя вольная, датированная… октябрём позапрошлого года? Склеенная.

— Я хотел подарить тебе на день рождения Рагнара, — оправдываясь, потупившись, тихо объяснил виконт и заказал себе самого крепкого пойла в этом местечке. Ужин его почти остыл, но норна это, кажется, не беспокоило. — Не подписал, убрал до весны. А потом ты сбежала, и я в сердцах его разорвал. Потом просил Мигеля восстановить. Мог бы новое написать, но не хотел. Я должен был тебе его тогда отдать, а повёл себя, как себялюбивая трусливая сволочь. Но ты бы тогда всё равно ушла, да? А я не мог тебя отпустить, отдать собственными руками… Даже если ты его любила, не мог! Всё равно прости за рабский браслет, за всю ту боль и унижения.

Норн замолчал и залпом осушил принесённую кружку, даже не поморщившись.

— Вам… вам было плохо? Наверное, много рашита выпили?

— Мне рашит не помогает, — покачал головой виконт. — Не каждое горе утопишь в спиртном, Иалей.

Я понимающе кивнула и взглянула на вторую бумагу — араргский паспорт на имя аверды второго сословия Иалей Шартан. Всё, как положено: и родители, и дата, и место рождения вписаны.

— Вы ведь не отдадите мне сына?

— Нет. Даже лгать не стану. Но, если ты спрашиваешь, то всё уже решила. Может, хотя бы посмотришь на него? Сделай Рагнару подарок на день рождения. По закону ты свободна, я не имею никакой власти над тобой. И настаивать не стану. Если не хочешь сейчас, то приезжай потом, когда меня не будет дома. Мирабель тоже будет рада тебя видеть.

— Рагнар, — я невольно всплакнула, представив себе подросшего сына, — как он? Уже ходит и разговаривает?

Виконт кивнул и расплатился за ужин.

— Змейка, позволь мне её увидеть? — попросил он. — Клянусь Небесными заступниками, что она останется с тобой, что я не увезу ни одну из вас в Арарг против воли.

Я кивнула. Что плохого, если отец увидит свою дочь?

Виконт пришёл в ужас от 'дыры', которую я называла своим домом, на что я ответила, что другая мне не по средствам.

— Я подарил тебе колье моей матери, взяла бы его, продала и купила дом с прислугой. Ты бы всю жизнь на него вольготно жила, Иалей!

Как мне было объяснить ему, что я не могла? Те бриллианты принадлежали роду Тиадеев, я не могла забрать его — не позволила бы совесть.

Оставив норна ждать на кухне, поднялась наверх, отпуская домой соседку. Уложила малышку и только тогда позвала виконта.

На столе заметила кошелёк. Туго набитый кошелёк.

— Хотя бы деньги возьми. Для дочки. У неё же всё-таки отец есть… Тут сто цейхов, на полгода должно хватить. Нет, Лей, возьми. Пожалуйста. Или тебе неприятно, что это мои деньги? Ну не могу я смотреть, как ты влачишь убогое существование, моя полы в трактирах!

Я не стала отказываться. Не собираюсь изображать гордую, возьму.

Задумчиво склонив голову набок, норн смотрел на ещё не спящую Сагару, а она смотрела на него. Настороженно так, ещё не понимая, стоит ли плакать.

— Она так на тебя похожа, — наконец произнёс виконт. — Сколько ей, как ты её назвала?

— Полгода. Сагарой. Сагара, смотри, это твой папа, — я взяла дочку на руки и начала баюкать.

— Сагара, — задумчиво повторил норн. — Можешь дать её мне? Я не уроню, просто хочу…

Я и без объяснений поняла и протянула ему девочку.

Сагара скорчила плаксивую гримасу — конечно, незнакомый человек, пахнет непривычно и, может, не слишком приятно — только что с дороги. Даже захныкала, но потом неожиданно замолчала. Ей понравился медальон на шее отца, отвлёк внимание. Она так забавно на него таращилась.

Прошло несколько минут, во время которых виконт сосредоточенно рассматривал девочку, а потом улыбнулся ей и, наклонившись, поцеловал в лоб. Не ожидала от него проявление такой любви к дочери, как и того, что он так долго её с рук не спустит.

Видя, что Сагара засыпает и уже не держит головку, я забрала её и уложила в кроватку. Не желая её будить, пригласила норна выйти в соседнюю комнату.

Разговор не клеился. Я пыталась расспрашивать о событиях прошедшего года — виконт отвечал односложно, думая о чём-то своём.

— Я не хочу уходить, — наконец, прервав меня, сказал он. — Пара часов с тобой — это так мало.

Его пальцы вновь сжали мои и поднесли к груди, затем перевернули мою ладонь и начали изучать каждый бугорок.

— Вы где остановились? Или прямо с дороги?

— Так, в одной гостинице. Раш в предгорьях устроился, чтобы местных не пугать. Не жалуют они нас, — усмехнулся виконт. — Так что в Дартаге пришлось купить лошадь. Хочешь, я тебе её оставлю?

— Зачем мне лошадь? — удивилась я, прикрывая дверь, чтобы свет нее мешал Сагаре.

— Ты же наверняка в Кевар захочешь съездить — пригодится. Не беспокойся, я вам нищенствовать не позволю, регулярно буду деньги посылать.