Никому и никогда - Loafer83
— Я не знала этого. Я не понимаю, что тогда сделала, как это вырвалось из меня. Если бы я знала то!
— То ничего бы не смогла с собой сделать, — перебила ее Йока. — Мы неподвластны сами себе. Это мне дух сейчас нашептал. Не переживай об этом, твой друг жив, но в моем мире, не в твоем.
— Мне кажется, я знаю, где он, — Юля вспомнила о волке, огромном звере, слишком большом для обыкновенного волка.
— Вот только не думай, что он тебя помнит. И помнит, и не помнит, так бывает. Какая-то часть его что-то помнит, но это искаженная память, потому что это уже не он. Когда встретишь его, сама поймешь. Я не знаю, как это тебе объяснить, но у нас каждый ребенок это поймет без труда. Мы все это понимаем, так как живем с духами всю жизнь, и многие вещи словами объяснить не получится — это надо почувствовать.
49. Перевернутый мир
Темнота, абсолютная, без единого проблеска света или фантомной искры. Он никогда не думал, что бывает настолько темно, что человека можно погрузить в абсолютно черное тело, и живой организм растворится в нем без остатка, потеряв даже слабый намек на свое существование. Наверное, так и произойдет, если он проведет здесь год или больше, но и недели хватило, чтобы прочувствовать это.
Максим сверился с внутренними часами, они пока не давали сбой, и прошло более семи дней, как их заперли здесь. Корм и вода выдавались автоматически, в положенное время открывалось окно в стене, и выезжала полка с тарелкой и кружкой. Кормили один раз в сутки и очень мало, особенно тяжело было без воды, горло рвало от жажды, а от мерзкой еды тошнило. Приходилось заставлять себя есть, сдерживаться, чтобы не стошнило, потеря воды вела к смерти. Максим не знал об этом, понимая животным инстинктом многое, что происходило с ним сейчас. Его внутреннее животное не давало ему надолго задумываться, уходить в опасные рассуждения о собственном существовании, о существовании мира, есть ли материя на самом деле, или они окажутся плодами воображения какого-то сверхсущества, о чем любили рассуждать из книги в книгу писатели-прорицатели, которых так любил читать Леха, потом до хрипоты споря с Настей о прочитанном. Яркие воспоминания прошлой жизни, казавшейся сейчас такой далекой и невозможной, поддерживали разум в шатком равновесии. Темнота давила, отсутствие света исключало его из жизни, и если бы не внутреннее животное, постоянно ощупывавшее себя, щипавшее тело, раздавая звонкие пощечины, заставляя есть и выполнять все требования организма, он бы забился в угол и сидел. А двигаться было больно, особенно первые дни. Его сильно избили, и когда он очнулся в каменном мешке, то подумал, что ослеп. Перед глазами вспыхивали красные и желтые искры, превращавшиеся в нараставшее с бешеной скоростью красное пятно, несущее за собой чудовищную головную боль. Он отключался на час, не больше, и ничего не видел, кроме густого черного цвета.
Голова разбита, кровь запеклась и налипла отвратительными струпьями на лбу, на лице. Он отдирал их аккуратно, боясь повредить заросшую рану. Каменный мешок оказался именно мешком, ему не хватало места вытянуться полностью, и спал он на ледяном полу, свернувшись дохлой креветкой. Руки и ноги болели безумно, тело дрожало от боли при каждом прикосновении, невозможно было выбрать позу, при которой было бы не так больно лежать. Но спать необходимо, приходилось мириться с болью, а мозг отключался по часам, отключив все лишнее. Он вспомнил, как его избивали, как хлестали шлангами, набитыми песком, по ногам и рукам, медленно переходя к туловищу, наслаждаясь каждым ударом. Нет, делали это не люди, а нечто мерзкое в их телах, вырвавшееся из них при каждом удачном ударе, всматриваясь в его глаза, впитывая его боль и страх. Но боялся он не за себя, а за девчонок.
Максим встал у стены и пошел по кругу, в очередной раз определяя форму темницы. Круг был идеально ровный, насколько могли понять руки. Стены без единого шва, гладкие и холодные, искусная работа. Если бы не щелчок при открытии окошка кормления и жужжание механизма выдвигающейся полки, он бы ни за что не узнал о ее существовании. Ощупывая после закрытия стену, он не находил ни щелки, ни намека на разрыв или самой малой царапины. Стена казалась ему живой, зараставшей после закрытия, или как вязкая жидкость выравнивается после вторжения, проникновения в ее плоть, становясь безмятежной тихой гладью, таящей внутри себя страшные секреты. Обходя мешок в первый раз, он ногой провалился в яму, служившую отхожим местом. Хорошо, что яма была бесконечно глубокой, и вонь плодов человеческих оставалась в неведомой глубине. Ходить по кругу в разные стороны было его упражнением, чтобы хоть немного разогреть мышцы, дать им нагрузку. И это было больно, хотелось все бросить и лежать, но лежать было еще больнее.
Ходя по кругу, он раз за разом проигрывал их последний день в поселке, пытаясь понять, что они упустили, что сделали не так. Angi оказалась права, но она не могла знать, что все произойдет так стремительно. Хорошо, что они успели с рыжим Лехой доделать дрон и отправить его на поиски Юли. Это была другая машина, непослушный робот, выполнявший команды с пульта, а живой робот. Максиму хотелось думать, что они его оживили. Рыжий настолько увлекся, что долго и дотошно расспрашивал об Илье, об Арнольде, как они играли вместе, как Илья работал, допиливал прогу, Максим помогал немного советами и готовыми блоками. Но то, что в итоге сделал Леха, было недоступно в их игре, наверху, как раньше казалось Максиму и Альфире. А их мир оказался и не наверху, и не внизу. Они находились в перевернутом мире, похожем, как похоже отражение в неспокойной воде, и Максиму теперь было непонятно, кто на самом деле был чьим отражением. Подземный мир гораздо старше и опытнее, скорее спокойный или замерший, не то что их мир, больше походивший на нерешительную бурю, но то, что это была именно буря, сомнений больше не осталось. Дрон теперь жил собственной жизнью, имея бесконечную батарею, имея новые мозги. Он долго висел перед Максимом и Альфирой, не то запоминая их, не то вглядываясь, потом сделал несколько кульбитов в воздухе, как при игре с Арнольдом, подмигнул фонарем и улетел. Альфира сказала, что он точно найдет Юлю. Максим не особо верил
