Алиса Элер - В погоне за солнцем (СИ)

— Приветствую, — сухо ответил Этвор, коротко кивнув. — Вам есть, что сообщить?

— Подтвердилось, что Кэррой вьер Шайесс действительно был в зале. Его причастность к заговору не доказана, но не вызывает сомнений. Предполагается, что он действовал не один и был не единственным заговорщиком, присутствующим на церемонии. Имен назвать пока не могу. Мы разрабатываем эти версии. Каким образом в руки заговорщиков попала печать дома вьер Лиин не установлено. Пока. Я полагаю необходимым провести расследование, подвергнув допросу всех, кто имел доступ к печати. Списки присутствующих с результатами допросов и наблюдений за поведением гостей в течение церемонии составлены и прилагаются к докладу.

Эрелайн говорил со сдержанным безразличием. Короткие, рубленные, почти что лязгающие фразы сами срывались с языка, выстраиваясь в такой же безликий, как и они сами, текст.

Текст, за которым он, потерянный, лишенный уверенность хоть в чем-нибудь, мог спрятаться и казаться если не собой прежним, то кем-то другим, спокойным и уверенным.

— Немного, — резюмировал правитель. Он сцепил руки, и в этом незначительном жесте проскользнуло что-то нервозное, что-то неправильное. Только сейчас Эрелайн заметил, что лорд-правитель, несмотря на все свое обаяние, выглядит усталым и издерганным. Как будто не спал всю ночь.

— Есть еще что-то, о чем я должен знать? — вскинув голову и сконцентрировав усталый взгляд на нем, спросил Этвор.

— Сегодня ночью убит Рейген вьер Шадэ. Лорд-командующий внутренней стражи Зеленых Холмов и участник заговора.

— Что? — выдохнула стоящая рядом, по правую руку от лорда-правителя, леди Айори. Черное платье и кружевной батистовый платочек, которым она то и дело промачивала совершенно сухие злые глаза, лучше любых слов выражали ее отношение к происходящему. Но к последним его словам она не смогла остаться равнодушной. И, отбросив скорбь, как надоевшую маску, Айори скомкала платочек — и продолжила, полыхнув пламенем глаз: — Глава вашей стражи — участник заговора?! Значит ли это, что в доме, подвластном вам, давно зреет недовольство, а вы ничего об этом не знаете?

— Теперь — знаю, — холодно сказал Эрелайн, поднимая тяжелый взгляд, от которого даже леди-правительницу, ни во что не ставящую других, пробрало. — Не вам осуждать меня. Смею напомнить, что в руки заговорщиков попала печать вьер Лиин, а не моя — значит, и ваш дом тронул тлен предательства. Но если мне известен и главный заговорщик, и круг лиц, и причины недовольства, вы впервые об этом слышите.

— Вы правы. Мы не имеем никакого представления ни о личностях заговорщиков, ни об их целях. И рассчитываем на вашу помощь, — сухо проговорил Этвор, перебивая готовую разразиться негодованием жену. — Если сочтете возможным, конечно.

— Разумеется.

— Я почти уверена, — едко продолжила Айори, считавшая должным озвучивать каждую свою мысль и судить, кто прав, — что этот якобы заговор в рядах вьер Лиин — ничто иное, как отражение вашего. Всем известно, что подданные вас боятся. В отличие от нас.

— Бояться — не то же, что ненавидеть. Подданных можно держать в подчинении или страхом, или любовью. Но, так как любовь непостоянна и не зависит от воли правителя, страх предпочтительнее. Я полагал это известным вам.

— Прагматик, — выплюнула Айори, как худшее из ругательств, со злостью и презрением. — Ни минуты в вас не сомневалась! Кто еще мог быть вашим учителем в искусстве политики, кроме вьер Эрн?!

— Уверяю вас, леди, я знаком не только с трудом вьер Эрн, — за прежним безразличием проскользнула усмешка — впрочем, совершенно неразличимая. — Правителю необходимо разбираться в политической и военной стратегии, уметь своевременно и верным образом реагировать на события, выстраивать линию поведения. А в этом нельзя желать лучшего учителя, чем книги.

— Жаль, эти знания не помогла вам предотвратить заговор, — с откровенной издевкой проговорила Айори. — Видимо, не так уж они хороши.

— Матушка! — не выдержала леди Ириенн, молчавшая прежде, резко отвернувшись от окна. Черное платье, черный шелк собранных под вуалью волос делал ее похожей на чернокрылую птицу. — Прекратите. Вы переходите всякие границы.

— Не вмешивайся.

— Может быть. Равно как и вам, — спокойно, нисколько не выказывая раздражения, вернул шпильку Эрелайн. И тем же ровным, нарочито безразличным тоном, продолжил, резко сменив тему: — По какому праву вы позволяете себе приказывать леди Ириенн?

Айори, не ожидавшая подобного вопроса, на мгновение смешалась, но почти сразу взяла себя в руки и ответила с царственным пренебрежением:

— По праву крови.

— Вот как? Мне казалось, что отныне леди принадлежит к другому дому, — и жестко закончил, не угрожая — предупреждая. — Впредь я бы попросил вас избегать подобного тона. Леди Ириенн — моя жена. Обращаясь с ней так, вы наносите оскорбление не только ей, но и мне. Вы уверены, что вам это нужно?

Повисла тишина — напряженная, гнетущая, звенящая перетянутой струной. Того и гляди не выдержит, лопнет, и разразится буря.

Легкий стук в дверь заставил всех вздрогнуть. Струна распрямилась. Правитель кашлянул, пряча вздох облегчения, и, поднявшись из-за стола, быстро спросил:

— Да, Мэлори? Что-то случилось?

— У вас просят аудиенции, — Эрелайн нахмурился: голос, доносившийся из-за двери, был странно глухим. В нем едва угадывались нежные девичьи нотки.

Лорд Этвор, мимо которого не прошел этот странный факт, поджал губы и стиснул пальцы до побелевших костяшек.

— Я сейчас занят, — напряженно следя за реакцией девушки, начал он. — Леди, не могли бы вы передать, что я приму наших гостей позже. Скажем…

— У вас просит аудиенции сказитель.

— Что? — осекся лорд-правитель, не веря услышанному. И Эрелайн его понимал: ему самому сейчас казалось, будто он ослышался, потому что… потому что…

Потому что такого просто не могло быть. Не должно быть.

— У вас просит аудиенции сказитель. Сейчас, — повторил голос, уже немного окрепший. — Приять его прошение?

— Да-да, конечно, — правитель рывком встал из-за стола — так, что едва не уронил стул, зацепившийся за край ковра, но даже не заметил этого. Огляделся нервным взглядом. Перевел его с Эрелайна на царственную супругу, на дочь — и резко вернулся к нему.

Этвор кашлянул, выровняв вдруг решивший подвести его голос, и обратился:

— Лорд, не присоединитесь ко мне?

— Сочту за честь.

Он шагнул за порог последним, пропустив зло сверкающую золотым пламенем глаз Айори, молчаливую и безразличную, будто душу сковало льдом, Иришь, впервые на его памяти взволнованного лорда-правителя — и потянул дверь. Она захлопнулась резко и громко, и в этом звуке ему на миг почудился то ли звон скрещивающихся мечей, то ли перестук копыт.