Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
Кейран и Климэн незримо возникли по правую и левую руку от новой обды и поцеловали на счастье.
— Ложи-и-ись!!! — завопил Тенька откуда-то с крыши, и в этот же миг над Гарлеем грянул потрясающий по красоте фейерверк, заслонивший солнце и полнеба.
Эпилог
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи я вернее пса.
М. Цветаева
Яркие цветы фейерверка распустились в ночном небе один за другим и погасли.
— С каждым разом у тебя получается все лучше, — не без удовольствия отметила Клима.
— Сегодня смесь делал не я, — похвастался Тенька, облокотившись о колонну беседки. — Ученики!
Майской ночью в Институтском саду было тепло, а пойманный сильфами свежий ветер не давал почувствовать духоту.
— И все равно сокрушительнее всего у тебя вышло на коронацию, — заявил Юрген.
— Я подумала, что развеюсь во второй раз, — призналась Дарьянэ.
— Да бросьте, — отмахнулся Тенька, — тогда интересненько получилось, но я ж больше не кладу столько селитры! Зато фейерверк стал традицией, и на двадцать четвертый раз все сработало четко, как сизуноидный фуржехатор!
Клима, Юрген, Дарьянэ, Гера, Выля и Зарин хором согласились, что это, несомненно, показатель.
— Двадцать четыре года прошло, — подивилась Выля. — Даже не верится! Сколько уже выпусков в Институте было после войны… Ты считал когда-нибудь, Тенька?
— У меня меньше, чем у тебя, — прикинул колдун. — На моем отделении учатся дольше, чем на твоем, да и преподавать ты стала раньше, сразу после войны.
— Не тянет пока вернуться в разведку? — подначила Клима.
— Ни за что! — привычно испугалась Выля. — Мотаться между Гарлеем и резиденцией Верховного, красть и согласовывать бумаги, ругаться то за воздушную трассу, то за цены на зерно, то за кислоты и семена слив… Когда я вижу несчастного осунувшегося Юрку, то понимаю, что избрала в жизни единственно верный путь!
— Несчастный и осунувшийся я только после советов, которые устраивают наши досточтимые правители, — не согласился сильф, ничуть не смущенный, что одна из «досточтимых» сидит рядом, жуя засахаренную грушу. — А в остальное время у меня любимая жена, друзья, заросшая укропом усадьба и орава детей.
— Орава — это у вашего Липки, — серьезно заметила Клима. Даже обду приводило в недоумение семейство господина воздушного мага.
— Они с Ришей хотят дочь, — пояснила Дарьянэ.
— Но шестеро сыновей…
— Наши орава, Липкины — стихийное бедствие, — дал определение Юрген.
— Если двое — орава, — хохотнул Гера, — то я не знаю, каким словом назвать наших с Лернэ четверых. Кстати, Выля, как мой второй сорванец учится? Выпускные сдаст?
— Пожалуй, на «отлично», — кивнула Выля.
— Раз уж мы заговорили об учебе, — оживился Тенька, — Выля, напомни своему мужу, что он еще на прошлой неделе должен был сдать мне монографию, которая войдет в учебник.
— Он помнит.
— А почему до сих пор не написал? Я за месяц три таких настрочить могу!
— Это потому что ты работаешь круглосуточно, — вмешалась Клима.
— А как иначе? — искренне удивился Тенька.
— Не понимаю, как бедная Айлаша тебя терпит? — Выля сочувственно подперла щеку ладонью. — Ты вообще знаешь, что кроме твоей любимой науки существуют и простые человеческие радости?
— Какие еще могут быть радости-то?
— Например, проводить время с женой и детьми!
— Детьми?..
— Тенька, ты помнишь, что у тебя есть дети?
— Конечно, помню: старший и близнецы. Кстати, они тоже помогали смешивать состав для фейерверка!
— Ты безнадежен, — махнула рукой Выля. — Благодарение судьбе, что меня не угораздило выскочить за тебя замуж!
— У нас подобралась удивительная компания, — засмеялась Дарьянэ. — Мы с Юрой живем на две страны, постоянно ездим к вам с посольскими визитами. Тенька и его семья живут на два мира…
— Это семья живет на два мира, — тут же поправил колдун, — а у меня знакомых миров намного больше!
— Вот, — продолжила сильфида, — Выля со своим мужем живут на два отделения: она преподает полеты, он — естественные свойства и прикладное колдовство. Зарин вовсе холостяк…
— …И люблю на два сердца, — грустно закончил тот.
Повисла тяжелая неловкая пауза. О непростых отношениях обды и ее начальника личной охраны знали все, но из деликатности предпочитали не говорить.
— И только у Геры с Лернэ все в полном порядке, — громко и весело закончил Юрген.
Пошел по кругу третий чайник с отваром ромашки. Ваза с засахаренными грушами опустела наполовину. Ночь была в разгаре, но Институт не спал. В глубине сада, чтобы не попадаться на глаза грозным наставникам, под прикрытием ветвей красной сирени институтские воспитанники жгли костер. Пахло дымом, жареным хлебом и свободой.
— Часто у вас такие полуночные гуляния? — неодобрительно нахмурилась Клима.
— Только по случаю очередной годовщины твоей коронации, — Выля забралась на лавку с ногами, скинув ботинки. — Не будь ханжой, сколько раз ты сама нарушала правила Института. А ребята чтят этот праздник. И чтят тебя.
— Да, — Гера откинулся на спинку лавки. — Что мы творили в юности! Страшно вспомнить. Клима, помнишь, как мы с тобой пугали помощника сторожа лесными духами?
— А ты все ворчал, что мы поступаем бесчестно.
— Я и сейчас полагаю, что это было по-идиотски.
— Конечно, — легко согласилась Клима. — Но мы были детьми, и мой план казался мне неотразимым. Впрочем, хвала высшим силам — он сработал!
— А помнишь, как ты на нашей с Лернэ свадьбе охотилась на Ристю?
— Разве я была не права? Амадим мне крепко должен за любящую жену и красавицу дочь.
— А помните, как Валейка ловил Юрку, а потом тот удирал от нас на ворованной доске, — включилась в беседу Выля.
— Чуть не развеялся с вами тогда! — подтвердил сильф.
— А сейчас бы смог повторить?
— Мне, в отличие от вас, людей, далеко до старческого ревматизма!
— Вот договоришься, — посулил Тенька, — заберу у тебя кровь на опыты и выделю элемент долголетия!
— Сперва догони меня в небе! Нет, друзья, ручаюсь, сейчас бы Валейка меня не догнал. Ох, Клима, признайся, ты специально шлешь его на Холмы.
— Нет, специально я шлю Гульку. Вы с нее дуреете, а в это время Валейка убалтывает вас на подходящие поправки к договорам. Или же я вызываю из Мятезуча Наргелису, но о ее визитах вы не сможете узнать никогда.
— Ты можешь слать хоть десяток Гулек и Наргелис, — разрешил Юрген, — Но пусть твой посол оставит в покое мою сестру!
— А ей разве не нравится? — лукаво уточнила обда.
— В том и дело, что нравится!
