Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
— О, — удовлетворенно заключил Тенька. — Наша дорогая обда пока здесь, значит, на коронацию я не опоздал. Там так интересненько вышло, что я немного заработался и потерял счет времени.
Тенька оглядел лица присутствующих и спросил безо всякой задней мысли:
— Меня никто не искал?..
* * *
Обда вышла из башенки навстречу ревущей толпе и ступила на дорогу до дворца, делая первый шаг к диадеме власти.
Шаг.
Темноволосые люди в медвежьих шкурах и тонкие, светлые пришельцы с Кавьего моря. Древняя кровопролитная война без края, горные капища высших сил.
Шаг.
Одинокая девочка в разоренном поселении. Срывающийся шепот на забытом наречии. Первая клятва. Первая формула власти.
Шаг.
Хрупкая женщина приходит к горюющим колдунам, вырезает на коже знак, полыхнувший зеленым. Она становится второй и берет титулом имя первой.
Шаг.
Другая женщина, некрасивая, вся в веснушках. Она стара, и она воевала всю жизнь. В ее стране нет мира, но она верит, что будет править тот, при ком мир настанет.
Шаг.
Стремительная конница несется по лесам и вдоль рек, истребляя сильфов, горцев, крокозябропоклонников и захватчиков с Доронского моря. А в крепости, которая уже получила название Гарлей, обда-колдун впервые примеряет свое единственное изобретение со времени открытия формулы власти. Высшие силы сделали исключение, и золотая диадема ярко блестит свежей полировкой на голове великого Ритьяра Танавы. А впереди — тысячи боев…
Шаг.
Во дворец врываются те, кто положит начало династиям благородных господ Ордена, и поднимают на пики ту, которую долго будут считать последней обдой в истории.
Шаг.
Снова война, Кейран и Климэн бьются под фиолетовыми знаменами за будущее, которого они никогда не увидят.
Шаг.
Тысячу раз можно было сдаться, рассеяться по стране, уплыть морем, уйти в горы, примкнуть к Ордену, но те, кто назвал себя ведами, остаются на равнине и крепко держат половину Принамкского края. Высоки стены приграничных крепостей, лучшие колдуны собираются в Фирондо.
Шаг.
Маленький портретик в мужской руке. Как по паре мазков краски отыскать далеких потомков той, которая давно умерла вдалеке от родины?
Шаг.
Темное капище, обда Цвилен, которую никогда не назовут этим титулом. Под ее сердцем маленькая жизнь.
Шаг.
Одна обда склоняется над колыбелькой другой обды и проводит иголкой по нежной детской ручке. Красноватые порезы тут же мерцают зеленым и затягиваются. Ребенку совсем не больно.
— Какой долгий страшный путь ждет тебя, доченька!..
Шаг.
Четырнадцатилетняя девочка копается в книгах. Любопытство, сны, все сплелось в безумный кокон, и лишь верная интуиция твердит, что ответ здесь, на самой дальней полке, в сверке, перетянутом лентой. А вторая часть ответа закопана в саду, но это ей приснится завтра ночью…
Шаг.
В тайной организации уже целых два человека… целых двадцать… целых двести… половина Института и ведский колдун. Неужели бывает больше?..
Шаг.
За обду целых две тысячи человек. Целых двадцать тысяч. Половина Принамкского края и Институт. А скоро будет больше!
Шаг.
Первое условие формулы власти. Второе. Третье. И чем дальше, тем труднее пережить. Условия будто выжигаются внутри раскаленным железом. Больно, страшно, тяжело, невыносимо! И все же…
Шаг.
Клима шла по Гарлею, как шли обды встарь, и люди расступались перед ней безо всякой стражи, давая дорогу.
Под ноги летели цветы красной сирени, зерно, золотые ленты, монеты… почему монеты? Она же не дозволяла!
«Это не мои монеты, — вдруг поняла она. — И не мое зерно. Хитрый казначей, как тонко он рассчитал! Никому ничего не раздавали специально. Каждый бросает то, что у него есть. Разве бывает правильнее?..»
Вот главная площадь перед дворцом, заново вымощенная, чистая. Людей столько, что толкотня даже на крышах домов и фонарных столбах. Но для обды свободна широкая дорога.
И Клима шла вперед, где золотые лучи заглядывали в приоткрытые двери.
Эти двери распахнулись перед ней, стоило подойти. Клима шла вдоль коридоров, заполненных народом. А вот и тронный зал.
Здесь публика повыше полетом, в толпе толкается даже Верховный Амадим.
Последние несколько шагов.
В конце дороги — трон, а подле него на высокой подставке лежит бархатная подушка. Краем глаза Клима заметила сияющее от гордости лицо Валейки.
На подушке — диадема власти. Клима так долго её хранила, что почти смирилась с мыслью никогда не надевать.
…Когда обда остановилась перед подставкой, стало тихо.
В тишине Клима протянула ладони к подушке и коснулась холодного полированного золота. Эту диадему носил Ритьяр Танава и все, кто был после него. Ее надевала на себя последняя обда Принамкского края.
Впрочем, теперь уже предпоследняя.
Клима улыбнулась и прочно посадила диадему власти в центр своей прически.
* * *
…Когда новая обда Принамкского края вышла на площадь, народ ликовал. Климе показалось, что даже в дни победы радость не была настолько яркой и бурной.
Принамкский край праздновал начало своего возрождения.
В толпе Клима видела и узнавала множество лиц.
Вот отец, мачеха и все их семейство. Зарин с улыбкой до ушей, смотрит влюбленно.
Вот доблестная принамкская разведка, которая еще не раз заткнет за пояс сильфийскую: Наргелиса, Валейка, Гулька, их коллеги и подчиненные.
А вот сильфийская делегация, причем у Юргена и Костэна Лэя такой вид, словно они напрямую читают мысли обды о принамкской разведке. Дарьянэ просто хлопает в ладоши, она как никто здесь умеет теперь радоваться жизни.
Выля, Лернэ и Арулечка в обнимку плачут навзрыд и вид у них донельзя счастливый.
Гера держит знамя, расправив плечи.
Эдамор Карей и Налина Делей посылают обде ободряющие взгляды. Для них эта война уместилась в две трети жизни.
Колдуны и воины, Лейша Вый и ее рыжая подружка, Нелька, Вапра, Кезар и все бывшие институтские, наставница полетов и наставница истории, староста Тенькиной деревни и старуха из Редима со своей внучкой, Фенрес Тамшакан, Артасий Сефинтопала и Ивьяр Напасентала вместе с женой и всеми горцами, сударыня Тея с ларчиком, локитские аристократы и кайнисские нищие…
Стройная и совсем молодая Цвилен с улыбкой посмотрела на дочь из первого ряда толпы.
Колдун-горец низко поклонился и спрятал в складках одежды маленький портретик.
Темноволосая девочка по имени Обда безмолвно пожелала долгой дороги, прищурила светлые колючие глаза.
Статный воин с призрачной диадемой, кажется, что-то наколдовал на удачу и положил тяжелую мозолистую ладонь на рукоять меча.
