Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Глава 26

Аскер очнулся от удара о воду. В голове плясали зеленые искры; он не мог пошевельнуть ни рукой, ни ногой. Вода тотчас хлынула ему в рот и в нос, и он инстинктивно выдохнул и выплюнул ее, с ужасом осознав, что теперь он не сможет дышать. Мигом позже страшный удар потряс его тело: он налетел на одну из скал, во множестве разбросанных у подножия Пилора. По лязгу, хоть и приглушенному водой, он догадался, что окован цепями. Они не разбились при падении, но и уберегли его самого от верной смерти быть пронзенным несокрушимой скалой. Правда, ему от этого было не легче. Острая вершина подводной скалы отступила перед стальными цепями, но ледяная морская вода свободно проникала сквозь эту броню и давила на него всей своей толщей. Аскер понял, что задохнется. Он рванулся в отчаянном порыве вверх, но цепи неумолимо тянули его вниз, и он стал соскальзывать вдоль скалы на дно. Легкие начали болеть, в голове поднялся нестерпимый звон, мешавший думать, да к тому же во всем теле ощущалась предательская слабость — Аскер едва не терял сознание. Собрав всю свою волю в кулак, он заставил себя по крайней мере держать глаза открытыми. Он чувствовал, как последние нити, связывающие его с этим миром, обрываются одна за другой, и что с минуты на минуту он потеряет сознание, а тогда — верная смерть.

Аскер уже едва был способен думать. Он потерял ощущение времени, и ему стало казаться, что он вечно борется за жизнь и с самого рождения находился под водой, опутанный цепями. Обрывки мыслей лихорадочно вертелись в его изможденном мозгу, среди зеленых искр и пронзительного звона. Он вновь подумал о цепях — и обрывок мысли, даже не обрывок, а ощущение, сказало ему, что цепи должны быть чем-то закреплены.

«Замки!» — завопил бы он, если бы мог открыть рот.

Безумная надежда затеплилась в его сердце. Пробежав внутренним взором по всем своим оковам, он нашел четыре замка. Сосредоточившись на одном, он попробовал повернуть язычок, но мокрое железо заело и не хотело сдвигаться с места. Аскер приложил к язычку усилие, и тот сломался, заклинив замок. Он принялся за второй, третий — там повторилось то же самое.

«Это конец», — подумал он.

Уже теряя сознание, он вложил всю свою силу, какая в нем еще была, в последний импульс — и замки разлетелись вдребезги, и цепи упали на дно. Освобожденное от цепей тело устремилось к поверхности и вылетело из волн. Воздух ворвался в судорожно сжатые ноздри, наполнил легкие и вновь заставил застывшую кровь струиться по жилам. Аскер открыл глаза.

Он качался на волнах, как щепка. С неба равнодушно светила луна, и Пилор черной тенью нависал над морем. С севера дул холодный ветер, неся обрывки туч.

«Кажется, я жив, — подумал он с какой-то странной для самого себя отрешенностью. — Нет, так не бывает! Я же не умею плавать!»

Но вода держала его, так что он даже смог поднять голову над волнами и оглядеться. В голове по-прежнему шумело, но ледяная вода и ночь заставили его все-таки подумать о том, что нужно что-то предпринять.

Путь в Пилор был ему заказан. Выбраться на берег и дойти до ближайшей деревни? Нет, ему нужно убежище, в котором у него были бы друзья и надежные союзники.

Аскер освободился от стеснявшей движения одежды, развернулся к Пилору спиной и, подгребая руками, сначала неуверенно, а потом все смелее и смелее, поплыл на запад. Он плыл в сторону острова Заклятого.

Луна ярко освещала восточную оконечность острова. Волны лениво накатывались на песчаный берег и с едва слышным шорохом сползали обратно в море. Солдаты, дежурившие у дверей подземного хода, так же лениво следили за этой бесконечной сменой: волна набежала, волна отхлынула, и так без конца.

Но вот одна волна наплыла на берег, а когда откатилась, то оставила на берегу нечто. Это нечто тотчас же поднялось на две ноги и огляделось кругом. Лунный свет заиграл и заискрился вокруг него, делая его похожим на статую Матены в Паореле, когда к ней прикасается какой-нибудь добродетельный прихожанин.

— Смотрите, ребята, что это? — сдавленно прошептал один из солдат, заметивший странное явление первым.

— Это призрак, — простонал другой. — Я где-то слышал, что призраки светятся во тьме!

Гибкое тело изогнулось, засияв еще больше, и сделало несколько неуверенных шагов по песку навстречу солдатам.

— Оно идет сюда! — в ужасе воскликнули они. — Кто-нибудь, быстро вспоминайте заговоры от привидений!

— Погодите, — остановил их один, — а вам не кажется, что вон то у него сверху — это рога?

— И верно, рога, — подхватили другие.

— Так это же привидение господина Аскера! Только почему оно здесь, если убийца господина Аскера находится в Пилоре?

— Вот именно, почему? Привидение господина Аскера, послушайте нас! — солдаты замахали руками. — Вы ошиблись, это остров Заклятый, а вам надо в Пилор! Дервиалис в Пилоре! Привидение господина Аскера, мы тут ни при чем!

— Болваны! — сказало привидение. — Я не привидение господина Аскера, а сам господин Аскер, в оригинале. Послушайте, я весь мокрый и еле держусь на ногах, так что если вы не дадите мне чего-нибудь накинуть на себя, то я, пожалуй, очень скоро действительно стану привидением.

Солдаты с готовностью скинули с себя плащи, и тот, кто добежал до Аскера первым, накинул свой плащ ему на плечи.

— Благодарю вас, господа, — сказал Аскер. — А теперь не будете ли вы так любезны проводить меня в крепость? Мне необходимо повидать господина Каленсора.

Солдаты с воодушевлением откликнулись на просьбу Аскера и тут же горячо заспорили, кому выпадет честь сопровождать его. Никто, конечно же, не хотел уступать эту почетную миссию другим.

— Господа, я замерзаю, — пожаловался Аскер. — Киньте жребий, в конце концов.

Прославляя мудрость Аскера, который нашел такой удачный выход из тупиковой ситуации, солдаты кинули жребий и выбрали двух провожатых. Избранные надулись от гордости и торжественно повели Аскера по подземному ходу, почтительно поддерживая под руки, а оставшиеся мрачно насупились и сели обратно на песок, чтобы снова лениво следить за волнами.

Изменения, происшедшие в подземном ходе, приятно удивили Аскера: ход был расчищен, укреплен деревянными распорками и даже подметен. По стенам горели факелы, а от плесени, луж гнилой воды и сколопендр, шныряющих по полу, не осталось и следа. Всюду чувствовалась рука заботливого хозяина, каким и был Каленсор.

Появление Аскера в крепости вызвало среди солдат, находившихся внутри, нечто вроде паники. Увидев его, они на миг замирали с открытым ртом и спрашивали рядом стоящих: «Ты тоже это видишь?», а потом убегали прочь, чтобы рассказать другим о только что увиденном чуде. Их герой, которого они уже почитали мертвым и оплакивали в душе, вновь предстал перед ними — весь мокрый, в потертом солдатском плаще, но живой!