Della D. - Зеркальное отражение

— На каком основании ты забрал меня к себе из Больничного крыла, — перебил Гарри. – Я слышал.

— Вот как? Что ж, тогда ты поймешь. Я хочу иметь законное основание забирать тебя из больницы или увозить куда‑то на каникулы, — быстро произнес Снейп, заметно волнуясь. Было видно, что эти слова даются ему с трудом, и он очень боится, что передумает их сказать. – Я хочу оформить опеку.

— Опеку? – переспросил Гарри. Его сердце вдруг забилось в бешенном ритме, когда он понял, что ему выпал неожиданный шанс довести воплощение своей мечты до конца. – Но, Северус, мне всего через пару недель будет семнадцать. Опекун мне уже будет не нужен.

— Да, ты прав, — глухо согласился Снейп, слегка покраснев. – Глупая идея…

— Но, — продолжал Гарри, как будто даже не слышал его слов, — усыновление действует пожизненно. Хочешь иметь законные основания – усынови меня.

Все. Сказал. В комнате стало невыносимо тихо, только кровь в ушах билась с оглушительным грохотом. Северус смотрел на него, не отрываясь, его лицо ничего не выражало. Гарри с ужасом ждал от него взрыва негодования, но вместо этого…

— Я не был уверен, что ты на это согласишься, — хрипло выдавил из себя Снейп.

— Ты просто забыл, — с облегчением выдохнул Гарри, — что в зеркальном отражении все не наоборот, а всего лишь немного иначе. Но по сути – то же самое…

Эпилог

— Северус, что‑то я не видел в этом году твоего заявления с просьбой назначить тебя на должность преподавателя по Защите, — заметил Дамблдор и посмотрел на Снейпа поверх очков–половинок. В его глазах, как и прежде, плясали чертики.

Взгляды всех учителей, присутствовавших на обеде, обратились в сторону зельевара. Тот продолжал невозмутимо есть суп и даже не посмотрел в сторону директора.

— Я был несколько занят этим летом, знаете ли, – сдержанно сообщил он, выдержав паузу. – Мне нужно было сына на ноги поставить.

Сидевший рядом с ним Гарри поперхнулся от неожиданности и порозовел от удовольствия. Окончательно усыновление было оформлено всего неделю назад, и это был первый случай, когда Снейп прилюдно назвал его своим сыном.

Мальчик понимал, что Северус сделал это только для того, чтобы лишний раз досадить Дамблдору. Он так и не простил директора. Гарри понимал его, хотя сам не таил на Дамблдора обиду. Во многом этому способствовало то, что именно выступление директора на одном из слушаний позволило Снейпу так быстро оформить усыновление. Гарри воспринимал это как извинения за все, что было раньше. Ему этого было достаточно. Снейпу – нет.

— Что ж, — как ни в чем не бывало продолжил директор, — тогда тебе стоит поторопиться. Я был так уверен, что увижу это заявление, что уже принял на работу нового Мастера Зелий.

— Неужели? – холодно произнес Снейп. – Интересно, кого? – Сказано это было таким тоном, чтобы никто не смог заподозрить, что ему действительно интересно.

— О, это отличный специалист. Твоего уровня, не ниже. Теперь я со спокойной совестью могу доверить тебе Защиту, зная, что качество преподавания Зелий при этом не пострадает. Но я хотел бы, чтобы ты помог ей на первых порах.

— Ей? – на этот раз вполне искренне поразился Северус и даже с сомнением посмотрел на директора.

Но Альбус не успел ему ответить. Боковая дверь, через которую обычно входили учителя, открылась, и на пороге показалась высокая худощавая женщина с резкими чертами лица. Золотисто–коричневая мантия красиво оттеняла светло–карие глаза и загорелую кожу. Когда она заговорила, в ее произношении явственно слышался итальянский акцент.

— Директор Дамблдор, прошу прощения за опоздание, но я совершенно не умею откладывать на потом распаковку чемоданов.

Она мило улыбнулась и подошла к Дамблдору, который встал, чтобы поприветствовать ее. После обмена любезностями, директор представил женщину остальным учителям:

— Дамы и господа, позвольте представить вам Амилию Миньонет Гарибальди, нового Мастера Зелий Школы Хогвартс. Садитесь, пожалуйста, мисс Гарибальди, — пригласил он, указывая на стул напротив Северуса.

— Гарибальди опустились до того, чтобы работать ради хлеба насущного или у вас такие странные представления о хорошем хобби? – негромко поинтересовался Снейп, стоило женщине устроиться за столом.

— Последние несколько лет я нахожусь в ссоре со своей семьей, так что не могу считаться достойным представителем рода Гарибальди, — спокойно парировала та, с интересом разглядывая Северуса. – А вы, должно быть, профессор Снейп, — предположила она. – Я читала ваши статьи.

— Весьма польщен, — сдержанно ответил зельевар, уделяя больше внимания поданному второму блюду, нежели своей собеседнице.

— Должна признаться, многие ваши исследования произвели на меня впечатление, — продолжала Амилия, глядя на хмурого профессора с вежливой улыбкой. – Я очень рада познакомиться с вами лично. Надеюсь, у вас как‑нибудь найдется время для меня. Ваша последняя статья в «Вестнике зельевара» показалась мне весьма… спорной. Я хотела обсудить с вами некоторые свои соображения.

Все сидящие за столом наблюдали за этой беседой, чуть ли не затаив дыхание. Гарри при этом внимательно разглядывал женщину, пытаясь вспомнить, где мог ее видеть раньше. А ведь точно видел. И имя знакомое…

— Если у вас есть какие‑то возражения, вы можете написать свою статью и отправить ее редактору журнала, — ответил Снейп, по–прежнему не глядя на мисс Гарибальди.

— И подписаться вымышленным именем? – усмехнулась женщина. – Вы не хуже меня должны знать, что статью, написанную женщиной, никто не станет даже читать, не то что печатать. Нигде нет такого количества мужланов–шовинистов, как в области зельеварения. Мне следовало родиться мужчиной или не заниматься зельями.

И тут Гарри вспомнил, откуда знает эту женщину. Он узнал ее не сразу, потому что видел лишь на колдографии, на которой она была значительно моложе. От неожиданности он даже выронил вилку. Северус как раз отвечал что‑то в меру язвительное на последнее замечание Амилии, когда Гарри начал настойчиво дергать его за рукав.

— Северус! Пап, послушай, — зашептал он, наклонившись к Снейпу. – Это же она, я ее знаю!

— Гарри, веди себя прилично. Ешь, не отвлекайся, — зашипел на него отец, но не так просто остановить гриффиндорца, если уж он что‑то хочет сообщить.

— Северус, это же Мия! – быстро зашептал Гарри, боясь, что его снова попытаются заткнуть. – Я видел ее колдографию… там, ну ты понимаешь, да? Ты был женат на ней…

По повисшей вдруг гробовой тишине Гарри догадался, что шептал он недостаточно тихо. Он смущенно посмотрел на своего нового профессора и немного глупо улыбнулся. Та разглядывала его с нескрываемым любопытством.