Кол Бьюкенен - Фарландер

Личный секретарь генерала, молодой Хист, оторвался от разложенных на столе бумаг и уже открыл рот, чтобы сказать что-то, но его опередили два блокировавших дверь охранника.

— По какому делу, лейтенант Кальвоне? — вежливо спросил один из них.

— Не сейчас, — буркнул Бан и, не дожидаясь, пока охранники расступятся, протиснулся между ними.

— Срочное донесение, — объявил с порога Бан, протягивая листок бумаги.

Генерал не ответил. Откинувшись на спинку кожаного стула, он сидел с закрытыми глазами, тогда как его слуга, престарелый Голланс, аккуратно заплетал в косички длинные черные волосы хозяина.

— Генерал, — снова подал голос Бан и, вновь не получив ответа, вздохнул. «Нет, этого человека не поторопишь».

Заканчивая утреннюю процедуру, Голланс мурлыкал что-то под нос. В лучах солнца генеральские волосы казались черными как вороново крыло, и только на висках проступала легкая седина. Крид гордился своей гривой и в бой шел всегда с распущенными волосами, придававшими ему некий молодецкий флер. Когда Голланс похлопал его по плечу, давая понять, что закончил, старик печально вздохнул.

— Докладывайте, — сказал он, поднимаясь со стула и впервые поворачиваясь к своему адъютанту.

— Донесение из Миноса. От нашего агента на Лагосе.

Бан прочистил горло.

— «Из министерства разведки, Аль-Минос, зарубежный отдел. К сведению генерала Крида. Один из наших агентов перехватил имперское донесение неподалеку от Лагоса. В документе отмечается роль адмирала Кенмора в подавлении недавнего восстания на острове и отменяется предыдущий приказ, согласно которому он должен был как можно скорее вернуться с Третьим флотом в Кос. В связи с изменившейся обстановкой ему надлежит оставаться на Дагосе и ждать дальнейших распоряжений. Полагаем, что это может иметь какое-то отношение к Свободным портам».

Сам Бан прочел донесение уже несколько раз, но теперь у него снова задрожали пальцы. «Успокойся. Возьми себя в руки. Может быть, это еще ничего не значит».

— Донесение было отправлено нам с почтовой птицей четыре дня назад. Мы получили его сегодня утром.

Как и ожидал Бан, генерал ничем не выдал своей обеспокоенности. После случившейся три года назад смерти жены события затянувшейся и кажущейся уже бесконечной войны с маннианцами, похоже, вообще перестали его волновать. Худшее произошло, и любые прочие беды меркли на фоне постигшего генерала горя.

— То-то они притихли в последнее время, — проворчал Крид и, сцепив руки за спиной, повернулся к окну с видом на Щит.

Безмятежный тон генерала подействовал самым благотворным образом: тревога ушла, и Бан не в первый уже раз убедился в том, насколько велика его вера в лидерские качества и способности старика.

«Он стал моим отцом, а я — мальчишкой».

Бан подтянул к столу один из двух деревянных стульев и не столько опустился, сколько свалился на него. Спокойствию и самообладанию генерала он мог только позавидовать, поскольку сам был человеком другого замеса. Рано утром, еще на рассвете, его разбудил Ханло из разведывательного корпуса Хоса. Передав листок с уже расшифрованным донесением, Ханло сказал, что старик, скорее всего, еще спит, а просто оставлять документ на столе он не хочет. Пробежав глазами текст, Бан взглянул на Ханло и откашлялся.

— Хорошо, я сам передам донесение Криду.

Посыльный ушел, а Бан занялся поисками левого ботинка, которые постепенно привели к одностороннему спору с женой. Марли на предъявленные претензии не отвечала, сохраняя, по крайней мере внешне, спокойствие, и это еще больше его распалило. Расшвыривая попадавшиеся под руку вещи и все больше подпадая под власть безумного, совершенно несвойственного ему гнева, он поднялся по лестнице, откуда, повернувшись, заорал на Марли во весь голос. Сын выбежал из комнаты; Ариаль, лежавшая в детской наверху, расплакалась.

Марли последовала за мужем, ни на шаг от него не отставая, не теряя самообладания и пытаясь образумить спокойным тоном и простыми словами. Наблюдая за собой как будто со стороны, Бан слышал собственный голос, рвущий тишину их уютного дома, слышал обращенные к жене грубые слова и чувствовал бушующую в себе беспричинную ярость.

Наконец Марли схватила его за руку.

— В чем дело? — прошипела она, и он заставил себя посмотреть ей в глаза. И тут же накрывшая его тень безумия рассеялась бесследно.

«Что я делаю?»

Бан выдохнул и виновато погладил ее по руке.

— Может быть, и ничего, — тихо сказал он и, притянув Марли к себе, прижался лицом к пахнущим вишней волосам, обнял тонкую талию и с силой притянул жену к себе.

И тогда же, держа ее в объятиях, Бан вдруг почувствовал, как усталость от войны вливается к пего, словно прожитые стариком годы в кровь юноши, ничем не заслужившего такой доли.

«Что я делаю?» — снова подумал он, как будто в ответе на этот вопрос заключалось все, что было дорого ему, все, что имело для него какой-то смысл.

Марли протянула ему тот самый ботинок, который нашла минутой раньше. Они прислонились друг к другу лбами, и глаза у обоих блеснули. Все еще сжимая в кулаке смятое донесение, Бан поцеловал жену в щеку.

— Что вы об этом думаете? — спросил он, облизывая сухие губы. — По-моему, все указывает на подготовку вторжения.

Старик наклонился к запотевшему от его дыхания холодному стеклу и протер его рукавом.

— Похоже что так, да?

— В Хос?

Секундная пауза.

— Возможно. По крайней мере, меня бы это не удивило.

Бан почувствовал, как кровь отхлынула от лица.

— Милосердная Эрес...

Некоторое время старик молчал, глядя на протянувшийся внизу Щит.

— Да, — пробормотал он. — Нам нужно уведомить Совет.

Глядя на генеральский профиль, смутно проступивший на сером фоне дня, Бан заметил, как дрогнул его подбородок.

Глава 33

ФАРЛАНДЕР

Это все из-за нас, — сказала Серезе, глядя из окна кареты на картины разрушения: почерневшие от копоти здания, еще курящиеся пепелища, пятна от крови на улицах.

Бараха озадаченно посмотрел на дочь. В последние дни они как будто говорили на разных языках. Сидевший рядом Эш после выздоровления почти все время молчал, как будто уйдя безвозвратно в какой-то свой мир.

Повернув на запад, в сторону Первой бухты, карета покатилась по широкой извилистой улице, называвшейся Змейкой. Думая о чем-то своем, Эш бессознательно погладил висевший у него на шее флакон с пеплом.

Покупать билеты на корабль, отправлявшийся прямым рейсом на Чим, они не рискнули — Регуляторы вели наблюдение за портом, рассчитывая, что рошуны рано или поздно выберутся из своего убежища. Вместо этого Бараха связался со знакомым контрабандистом-алхазом и предложил изрядную сумму за места на его быстроходном шлюпе. Капитан намеревался перевезти груз дросса в Пало-Фортуна, откуда они могли бы легко добраться до Чима. При таком варианте рошуны избегали таможенного досмотра, воспользовавшись небольшой гребной лодкой, оставленной для них возле одного частного склада.