Макс Фрай - Я иду искать

— Это понятно, — нетерпеливо отмахнулась леди Сотофа. — У всех свои отношения со смертью. Я ей осознанно противостою по мере необходимости. Сэр Мелифаро тоже; гораздо менее осознанно, зато неистово, всем своим существом. Карвен, несмотря на предельную уязвимость, отделался сравнительно легко, потому что за время работы у Скалдуара привык относиться к смерти с заинтересованным уважением, как учёный к предмету исследования. А девочка, о которой ты говоришь, задумала убийство. Кстати, вовсе не такой глупый замысел, как может показаться; готова спорить, она могла бы добиться успеха, если бы поймала свою жертву в удачный момент. Поэтому рядом с этими смертями девочка чувствовала себя отлично: они собирались действовать заодно. Ну а ты…

— Я вроде бы не задумывал никакого убийства, — осторожно сказал я. — Сами знаете, у меня несколько иные увлечения.

— Что совершенно не мешает тебе быть идеальным убийцей. Потенциально, я имею в виду. Ты не любишь убивать, но можешь сделать это одним плевком. Я знаю, что ты предпочитаешь не вспоминать об этом подарке, случайно полученном от мёртвого Махлилгла Анноха[43]; в другой момент сказала бы: и правильно делаешь, «способен» — не означает «обязан», каждый из нас волен закопать в землю те таланты, которые не приносят ему радости. Но глупо игнорировать этот факт сейчас, потому что именно твоя уникальная способность к убийству примиряет с тобой это удивительное существо. И рядом с ним ты не ощущаешь ни малейшего дискомфорта. Можно сказать, повезло.

Я молча кивнул. Развивать эту тему мне совсем не хотелось.

— Но почему эти смерти отменяют Очевидную магию? — спросил я. — Ей что, неприятно осуществляться в такой обстановке? Это было бы странно, потому что способов убить с применением Очевидной магии, пожалуй, больше, чем даже кулинарных рецептов…

— Вот именно. Хорошо, что ты сам понимаешь, какую ерунду городишь. «Неприятно осуществляться» — это надо же было выдумать!

— Но должно же быть хоть какое-то объяснение.

— Оно, разумеется, есть. Магия, видишь ли, не то чтобы отменилась. Просто её перестало хватать.

— Перестало хватать?!

— Есть вещи абсолютно невозможные, — сказала леди Сотофа. — Наверное довольно неожиданно услышать это именно от меня? Тем не менее, факт остаётся фактом: некоторые события и явления невозможны, поскольку противоречат самой природе реальности. И когда они всё-таки осуществляются… скажем так, проявляют волю к осуществлению, на это расходуется вся сила Сердца Мира, до которой они способны дотянуться. Она уходит, как вода в пересохшую землю, сколько не дай, потребует ещё. Счастье, что таких невозможных вещей совсем немного, по пальцам пересчитать. Но симбиоз овеществлённых смертей несомненно входит в список.

— То есть, вся сила Сердца Мира уходит на то, чтобы этот комок смертей просто продолжал существовать?

— Именно. Забавно, что я сразу не догадалась, поскольку сама несколько раз применяла этот метод на практике, чтобы быстро и эффективно лишить окружающих возможности колдовать на моей территории… Эй, сэр Макс, погоди падать в обморок! Я не лепила шары из чужих смертей, если ты так подумал. Просто давала себе волю. Я, видишь ли, тоже невозможное явление: людей с двумя Тенями не бывает, а я обладаю человеческим телом, и Теней у меня две. Хвала магистрам, я сумела договориться с Миром: он не сходит с ума от моего присутствия, а я не требую для себя всю силу его Сердца, можно сказать, сижу на строгой диете, воспитываю характер… Ну вот, теперь ты смеёшься! И как прикажешь говорить с тобой о серьёзных вещах?

— Терпеливо? — предположил я.

— Спасибо за подсказку. Ты учти, всё это я говорю не для того, чтобы тебя шокировать. А просто объясняю, почему так хорошо понимаю, что здесь сейчас происходит: я сама несколько раз действовала аналогичным образом. Была уверена: кроме меня так никто не может. Совершенно не ожидала однажды увидеть применение этого метода со стороны. Теперь даже отчасти сочувствую этому существу, но понимаю, насколько оно опасно. Скажу тебе по секрету: самое трудное в этом деле — вовремя остановиться. А оно не станет. В отличие от меня, смерть не заинтересована ни в сохранении равновесия Мира, ни в том, чтобы действовать с ним заодно. И вообще ни в чём, кроме собственного насыщения. Смерть безлика и равнодушна, но всегда голодна; вряд ли это изменилось только оттого, что они собрались впятером. Однако продолжаться бесконечно их развесёлая пирушка не может, у всего свой срок. Или это существо устанет биться за возможность быть вопреки всему и угаснет, или наберётся сил и захватит бо льшую территорию. И станет получать ещё больше корма. И со временем сможет ещё раз увеличить свои владения. А потом — ещё…

— Какой кошмар, — вырвалось у меня.

— Да, я тоже не восторге от такой перспективы. К счастью, справиться с этой бедой легче лёгкого. Унеси их из города, вот и всё.

— Мы уже и так в пригороде, — напомнил я.

На самом деле, впору было заорать от радости: «Так просто?!» — но это я понимал только теоретически, а на самом деле ещё не осознал смысла её слов. Хорошие новости до меня всегда доходят гораздо медленней, чем сообщения о катастрофах.

— Не морочь мне голову, — отмахнулась леди Сотофа. — А то ты не знаешь, на каком расстоянии от Сердца Мира начинают развоплощаться овеществлённые иллюзии. Вот куда-нибудь туда и унеси.

— «Овеществлённые иллюзии»? — переспросил я. — Дырку надо мной в небе. Как же я сам не догадался?!

— Вот и я удивляюсь. Мальчик довольно подробно рассказал тебе, каким именно способом добился овеществления смерти.

— Просто у меня в голове не укладывается, что такое действительно возможно: изгнать смерть из сновидца и прижучить её простейшим трюком из детской книжки. «Весёлая Магия для будущих послушников»! Рехнуться можно, честно говоря.

— Да уж, — усмехнулась леди Сотофа. — Вот что получается, если в Сердце Мира начинают практиковать древние кейифайские ритуалы вперемешку с местными фокусами. Сразу начинаешь понимать, что творилось в наших краях во времена Ульвиара Безликого, когда все эти пришельцы из Уандука вдруг обнаружили, что могущественней их нет теперь никого в Мире. Как они вообще уцелели, вот вопрос.

— Слушайте, какое же всё-таки счастье! — наконец выдохнул я.

— Что они уцелели?

— Да, это тоже неплохо. Но ещё больше я рад, что теперь уцелеем и мы. Что всё внезапно стало настолько просто: достаточно унести эту штуку куда-нибудь на край Мира, и вопрос закрыт. Даже не верится… Слушайте, а смерти после этого совсем исчезнут, или просто утратят вещественность?