Макс Фрай - Я иду искать

— С тех пор, как ты отыскал причину исчезновения магии, прошло уже почти три часа, — укоризненно сказала она. — Что само по себе даже похвально, я рада, что ты стал таким шустрым. Но злой лисой тебя по шее, сэр Макс! В кои-то веки я попросила тебя держать меня в курсе дела. А ты до сих пор не выбрал времени со мной поговорить. Давненько мне не доводилось вызнавать интересующие меня новости через десятые руки, вместо того, чтобы получать их на блюдце! Добро бы ещё в болоте утонул, я бы тебе тогда слова худого не сказала. Но нет, просто расселся на крыше с приятелем…

— С двумя, — флегматично поправил её сэр Шурф.

— С каких это пор число приятелей стало смягчающим обстоятельством? — фыркнула леди Сотофа. Но на Карвена наконец обратила внимание. И была так приятно поражена этим зрелищем, что даже забыла о необходимости притворяться сердитой.

— Вот именно, — выразительно сказал я. — Это и есть моё алиби. Встав на его след, я внезапно оказался в Хумгате, потом в одной прекрасной долине с ручьями, текущими в небо, потом на какой-то дурацкой ярмарке с каруселями, вернулся домой почти на два часа позже, чем рассчитывал, и до сих пор благодарю Тёмных Магистров, что не на несколько лет: к тому шло.

Леди Сотофа снова нахмурилась.

— Всё это слишком интересно, чтобы и дальше обходиться жалкими обрывками информации, — решила она. — А ну-ка иди сюда.

Она обняла меня, заставила нагнуться, прижала мою голову ко лбу, положила на затылок почти невыносимо тяжёлую ладонь. Хороший способ быстро узнать, что успело случиться с твоим собеседником со времени вашей последней встречи; жаль, кроме Сотофы так никто не умеет, кучу времени можно было бы сэкономить на болтовне. С другой стороны, удовольствия от такой процедуры существенно меньше, чем от обычной беседы. Да и собеседник устаёт. По крайней мере, когда он — и без того едва живой я.

— Ну ничего себе, что творится! — возмущённо воскликнула леди Сотофа, отпустив меня на волю. — И ты со всем этим не помчался ко мне! Впрочем, алиби у тебя и правда занятное, этого у него не отнять.

Уселась рядом с Карвеном, который к этому моменту окончательно ошалел от потрясений, переживаний и внезапно открывшихся головокружительных перспектив, поэтому на всё происходящее реагировал прозрачной сомнамбулической улыбкой. Так что леди Сотофа могла совершенно беспрепятственно его разглядывать: он не смущался, не отворачивался, не задавал вопросов и даже не предпринимал попыток вежливо поздороваться и поговорить о погоде — недостижимый образец!

— Зря ты девчонкой не родился, — наконец сказала она. — Этого я тебе ещё долго не прощу, так и знай.

Карвен кротко кивнул в ответ. Дескать, ладно, буду знать.

— Вряд ли следует попрекать молодого человека обстоятельством, которое довольно мало зависит от человеческой воли, — укоризненно заметил сэр Шурф. — Дело уже сделано, он родился таким, каков есть. Поздно локти кусать.

— Тем более, с этим недостатком вполне можно жить, — вставил я. — Мы же как-то живём.

— Вот именно, — язвительно подтвердила леди Сотофа. — Как-то живёте. А я, такая нежная и впечатлительная, вынуждена наблюдать этот абсурдный процесс.

И, махнув рукой, расхохоталась. Повернулась к Карвену, сказала:

— Не обращай внимания, мальчик, это я их дразню. Тебя тоже стану, но позже. Возможно уже буквально через пару лет — если конечно будешь хорошо учиться и плохо себя вести, хотя бы иногда. Для вас, мальчишек, самая большая опасность прежде времени стать совершенством — как вы это себе представляете. Эти двое только тем и хороши, что порой начинают вести себя просто ужасно, а то пришлось бы бежать от них на край Мира. Тебе есть с кого брать пример.

Карвен слушал её, открыв рот, и, судя по подозрительно просветлённому выражению лица, понимал примерно одно слово из трёх. Или даже из пяти. Поэтому за него ответил я:

— На самом деле вы совершенно напрасно принимаете его судьбу так близко к сердцу. Всё равно этот тип, ваш Великий Магистр съест ребёнка живьём, буквально в ближайшие полчаса. Или того хуже, заставит ровно дышать, знаю я его замашки. Давайте не будем мешать твориться этому злу. Тем более, что вы уже давно собираетесь пойти со мной в тёмный лес.

— Я собираюсь сделать такую глупость? — возмутилась леди Сотофа.

— Ну да. Сами понимаете: это уникальный шанс собственными руками пощупать полный конец обеда, как он есть. Неужели упустите?

— Ишь ты как разошёлся, — усмехнулась она.

— Это я, считайте, ору от ужаса.

— Догадываюсь, — кивнула леди Сотофа. — Ладно, что с тобой делать, пошли.

— Знала бы, что ты мне однажды такой ужас покажешь, ни единого чёрствого пирога на тебя не перевела бы, — сказала леди Сотофа Ханемер.

Она держала в руках сломанную оранжевую ишку и неприязненно разглядывала тёмный шар, прикрепившийся к внутренней стороне её верхней деки.

Я молча развёл руками. Дескать, чем богаты, тем и рады. Извините, если не угодил.

— Ладно, — вздохнула она. — По крайней мере, теперь понятно, что на самом деле случилось.

Я выглянул в окно, убедился, что три дюжины полицейских, поставленных охранять наше сокровище, не устроились где-нибудь поблизости подслушивать наши разговоры, ради которых их только что выставили из заветной комнаты, и адресовал ей умоляющий взгляд: «объясни-объясни-объясни!» — в надежде, что это сработает лучше, чем высказанная вслух просьба.

— Это, не поверишь, история про дружбу, — горько усмехнулась леди Сотофа. — Или даже про любовь, как ни назови, суть одна. Про идеальный союз равных, который делает каждого участника многократно сильнее. Смерть, слепая безликая сила, изгнанная из своего убежища, превращённая в безобидное твёрдое вещество, не могла справиться с колдовством и покорно сохраняла навязанную ей форму. Но собравшись вместе, пять отдельных смертей превратились в нечто совсем иное. Вещество стало существом, обладающим, как минимум, собственной волей; подозреваю, что и чем-то вроде сознания. Невероятное событие! По идее, нам с тобой бесконечно повезло стать его свидетелями. Но я, в кои-то веки, совсем не рада этому опыту. Сама себя не узнаю. Похоже, близкое присутствие этой… этих… этого существа не идёт мне на пользу.

— Мелифаро вообще не смог держать эту штуку в руках, — сказал я. — И на Карвена она, по его словам, нагоняла жуть, но он как-то терпел. А я, например, вообще ничего особенного рядом с ней не чувствую. Даже теперь, когда знаю, что это — не просто шар, а пять чужих смертей, всё равно никакой реакции. И Айса тоже…

— Это понятно, — нетерпеливо отмахнулась леди Сотофа. — У всех свои отношения со смертью. Я ей осознанно противостою по мере необходимости. Сэр Мелифаро тоже; гораздо менее осознанно, зато неистово, всем своим существом. Карвен, несмотря на предельную уязвимость, отделался сравнительно легко, потому что за время работы у Скалдуара привык относиться к смерти с заинтересованным уважением, как учёный к предмету исследования. А девочка, о которой ты говоришь, задумала убийство. Кстати, вовсе не такой глупый замысел, как может показаться; готова спорить, она могла бы добиться успеха, если бы поймала свою жертву в удачный момент. Поэтому рядом с этими смертями девочка чувствовала себя отлично: они собирались действовать заодно. Ну а ты…