Семена войны - Жуан Ф. Сильва
Редноу ахнул. Он вдруг вспомнил, как он когда-то купил этот меч. Вспомнил, как юная Ребма схватила его за руку.
«Брат! Этот меч! Он мне нужен! Этот! Возьми его! Нужен именно он!»
Она так настаивала, что Редноу пришлось купить этот клинок. Оказывается, это меч тогда говорил с Ребмой и упросил ее взять его. Редноу тогда думал, что это лишь детский каприз, но нет. Она услышала, как Суть молит о помощи.
– Явившись к Древним, дабы с их помощью победить Старика, я даровала им травы, от которых шел дым, о котором ты так много знаешь. С помощью этих сил Древние победили приспешников моего брата, но сам он все еще был жив. Так что я, используя всю свою силу, запечатала его внутри алого шара, который Древние спрятали глубоко в подземелье.
Редноу изо всех сил сохранял спокойствие, хотя его сердце бешено колотилось, но все же он смог промолчать.
– Теперь ты понял? Старик вернулся. Я не знаю, как, но он нашел новое вместилище. Даже находясь внутри сферы, мой брат смог быть весьма убедительным. Все это время он просто манипулировал этой несчастной душой. – На лице Сути появилась печаль и тоска. – Он выжидает, собирается с силами. Ты не представляешь, как горько, когда ты видишь, как он получает все, что хочет, и не имеешь возможности остановить его. Я пыталась обрушить его в глубины океана во время шторма. Но корабль не пошел ко дну.
– А еще ты манипулировала моей сестрой, как Старик манипулировал Орберезисом, верно? Использовала ее, чтобы она выполняла твои приказы. И чем же ты тогда лучше его?
Суть скривилась, как будто эта мысль давно ее мучила.
– А еще мне нужен ты.
– Но зачем? Что я вообще могу сделать? Как я вообще могу остановить бога? Я просто старик. Жалкая пешка.
Суть улыбалась, но улыбка выглядела фальшиво. У нее было лицо человека, обремененного долгом, правилами, созданными бесконечное множество лет назад. Лицо того, кто должен всех защищать и кто не может этого делать.
– Старик? Ты ребенок, одновременно мертвый и живой. Ты дышал дымом земли, и теперь в тебе больше пепла, чем плоти. И ты знаешь, сколь я тяжела. Я – тяжелый груз. Ты – единственный, кто готов нести его, Редноу. Старик сейчас слаб, так что будет пытаться спрятаться. Но он вернется. И к тому моменту, как это случится, ты должен быть готов.
– Я отказываюсь быть игрушкой в войне между двумя… божествами, – обронил он, чувствуя, как всякое благоговение покидает его душу. Суть была ничем не лучше всех тех монархов, против которых он сражался, всех тех, кто использовал бесправных людей для выполнения своих капризов. – Моя сестра тоже никогда бы на это не согласилась.
Сущность рассмеялась, теперь в ее голосе слышался намек на высокомерие.
– Ты уверен? Твоя сестра посвятила свою жизнь мне. Она не писала песен, Редноу. Она творила Писание. Она писала все, чему я ее учила. Помнишь ее сумку? Она просила тебя беречь ее. Так прочти, что в ней! Посмотри сам. Прежде чем Cтарик нанесет свой первый удар, тебе предстоит многому научиться, Редноу.
И Суть улыбнулась так, как могла бы улыбаться только Ребма. Казалось, сейчас он смотрит на свою сестру. Красное свечение окутало ее тело и перетекло обратно в клинок, на котором вновь вспыхнули кровавые следы.
Редноу упал на колени и разрыдался, как ребенок.
А потом поднял меч.
– Как дела у Теллвун? – спросил Редноу.
– Она жива, но пока спит. Дым сработал. Они сказали, что она слишком безрассудна, и поэтому и пострадала. Безрассудна, Редноу. Теллвун – и безрассудна! Полный бред.
Редноу кивнул. Безрассудной была Мирей. Именно она всегда сломя голову бросалась в бой, а Теллвун расчетливо и хладнокровно оставалась позади и долго колебалась, прежде чем сделать выбор, как же правильно поступить.
Редноу шел с Мирей по болоту. Учитывая, что все вокруг было завалено телами, найти, куда ступить, было очень трудно. Нога Мирей горела и кровоточила, так что ей приходилось опираться на приемного отца.
Но душа у нее болела гораздо сильнее, чем рана.
Впрочем, Редноу было трудно с ней разговаривать – голова была занята своими заботами. Он не стал рассказывать ей о Сути и о том, что Ребма всю свою жизнь служила божеству, хотя был уверен, что Мирей поверит в это – как, впрочем, и все остальные в его армии. Ребма сама была почти божеством. Возможно, на то были веские причины. Он вновь нащупал в сумке переплет, оставленный ему сестрой. У него по-прежнему не было времени на то, чтоб прочесть ее записи.
А еще он не рассказал Мирей, как потерял руку и почему рана столь легко закрылась. Пусть она думает, что это связано с его способностями курильщика. Впрочем, сейчас ее голова была занята лишь мыслями о Теллвун.
Они шли по болоту и следом за ними брели остальные солдаты. Пусть Редноу и выжил, но он безумно устал. Ему казалось, что он покинул Семь Вершин целую вечность назад. Он вспомнил о затерянном в горах крошечном лагере, готовящемся к страшной зиме. С золотом от Гимлор они смогут продержаться до весны.
Наконец они добрались до сухой прогалины среди болота, на которой в кругу воинов Литан стояли на коленях трое сирестирских солдат. Их форма была испачкана кровью и разодрана в клочья в пылу битвы. Тела пленников покрывали многочисленные раны, а по лицам бежали слезы.
Редноу помог Мирей выйти в центр поляны. Время было совершенно не подходящее, но Мирей это заслужила.
– Соберитесь вокруг! – приказал Редноу, и его солдаты подошли ближе. – Друзья мои! Мы выиграли эту битву!
Боевые кличи:
– Литане! Литане! Литане! – и радостные крики эхом разнеслись над болотом.
Редноу жестом успокоил толпу, призывая их к молчанию.
– Мы отпразднуем победу позже. А еще нам придется оплакивать наших павших братьев и сестер. Именно их усилия и их преданность позволили нам победить и дожить до нынешнего дня.
Редноу огляделся: Литане кивали на его слова – многие из них
