Семена войны - Жуан Ф. Сильва
– Иду, – сказал Орберезис.
И весь мир пошел складками, и Орберезис потерял сознание.
Когда вспыхнул свет, Гимлор замерла. Вспышка была столь сильна, что она зажмурилась, но свет становился все ярче, и ей пришлось закрыть глаза руками. Неужели она ослепнет?
Пусть она и напала на человека, который называл себя Истинным Богом, но она никогда не думала, что из-за этого она окажется в подземном мире.
Моряки вокруг кричали от боли. Неужели из-за света?
Она все пыталась идти вперед. Найти выход с этого проклятого корабля, но ее окружало пламя. Жар был невыносимым и сбивал с толку. Всего один неверный шаг, и она пойдет прямо навстречу смерти.
Но дома ее ждали двое детей. Если понадобится – она поползет к ним, но сейчас дом был на суше.
Она попыталась открыть глаза.
«Где я? Куда я иду?»
Перед глазами все плыло, пламя все так же пожирало корабль. Она оказалась запертой в ловушке: между океаном, что всегда был вратами в подземный мир, и пламенем, пожиравшим дерево.
«Я должна бежать».
Одна из мачт рухнула на палубу, подняв лес из пламени и крошечных искр, заплясавших прямо перед глазами.
Гимлор бросилась бежать.
Где этот Орберезис? Гребаный шарлатан. У этого человека хватило наглости дурачить весь мир. И мир оказался достаточно глуп, чтобы поверить ему. И даже жаждал ему поверить. Поверить, что жизнь – это нечто большее, чем простое ожидание смерти.
Она все пыталась пробраться мимо рухнувшей мачты. Должно быть, это все наказание за ошибки прошлого.
Гимлор отчаянно боролась за свою жизнь. Ей нужно было добраться домой, поэтому она все шла вперед. И шла. И шла. И что дальше? Прыгнуть в воду и утонуть? Или позволить огню сжечь ее дотла? Нет, она должна жить.
Моряки надрывались в отчаянных криках, но каждый здесь был сам за себя. Сейчас она могла руководствоваться лишь своими собственными инстинктами выживания. Если кто-то из местных офицеров и должен был следить за своими людьми, то она-то точно к ним не относилась.
И где же этот Керион?
Возле обугленной рубки практически никого не было. Хорошо. Возможно, она найдет спасательный плот до того, как корабль превратится в плавающий по воде пепел. У этого ложного божка должен был быть свой спасательный плот!
И Гимлор найдет его первой.
Она оглянулась вокруг, но плота не увидела. Но зато увидела нечто, отчего у нее скрутило желудок.
Орберезис неподвижно сидел на палубе, и все тело его обвивали толстые белые щупальца. Эти скользкие жгуты кружились вокруг Орберезиса, закрывали ему глаза, вились вокруг его головы, рук, ног, спины. Будь они неподвижны, и они бы походили на корни древнего белого дерева, растущие из ниоткуда, удерживающие Орберезиса на палубе. Казалось, они исходили прямо из него.
Белые скользящие щупальца обхватили тело Орберезиса и окутали его. Зловоние стало столь невыносимо, что Гимлор чуть не стошнило. Щупальца подняли неподвижное тело с палубы и утащили его в морские воды.
Гимлор никогда не слышала о твари с таким количеством щупалец. Похоже, она находилась в безумной опасности.
«Бежать. Я должна бежать».
Сольви очнулась, с трудом борясь со сном. Одежда промокла и была вся покрыта песком. Язык на вкус был как бумага, а легкие болели при каждом вдохе. Она поняла, что находится сейчас не на борту «Буреруба», а на пляже нового континента. Она попыталась разорвать путы, но связывающие ее веревки оказались слишком крепкими, и каждый раз, когда она дергалась из стороны в сторону, тело ее пронзала острая, ослепляющая боль, от которой она чудом не теряла сознание.
Вдалеке показались две фигуры, и Сольви замерла и прикрыла глаза, притворяясь, что все еще находится без сознания.
– Вы в порядке? – раздался голос.
«Это та женщина, Гимлор…»
Послышался звук плевка, упавшего на песок.
– Вполне, – ответил мужчина.
– Вы харкаете кровью! – закричала эта ужасная женщина. Ее голос был просто отвратителен. Если бы только Сольви могла освободиться…
– Ничего страшного…
– А что с ней? Объясните мне, зачем вы сохранили ей жизнь.
– Больше никаких убийств, мадам, – сказал он. – Этот дурак промыл ей мозги. Она заслужила еще один шанс.
– Об этом судить мне.
– Нет, мадам, – отрезал мужчина. – Теперь мы вместе, помните? Больше вы решения самостоятельно не принимаете.
– Хорошо, хорошо. Главное, руки ей не развязывайте и держите от меня подальше. По крайней мере, сейчас.
Повисла тишина, прерываемая грохотом волн и криками летящих вдали белых птиц. Почему он сохранил ей жизнь? Он ведь не мог говорить правду… А теперь он еще и защищал ее от этой мерзкой дикарки.
Мужчина снова нарушил молчание.
– Что произошло на корабле? Где самозванец?
– Он только что был передо мной, а потом вдруг исчез. Когда шар разбился, вспыхнул яркий свет, и я почти ослепла. А его нигде не было. Корабль тонул, я попыталась его найти, но не смогла, – судя по ее тону, Гимлор что-то скрывала.
«Всевышний! Любимый… Я найду тебя».
– Думаете, он мертв?
– Не знаю, но я жива, и мы выиграли битву. И мы дожили до следующего дня, мистер Керион.
«Керион. Вот как его зовут. Так зовут человека, которого я не смогла убить. Человека, который не убил меня».
Глава 37
Обряд посвящения
Найдите. Найдите, кем вы хотите быть. Я слышу ваши голоса. Я буду защищать вас до самой смерти.
Из «Воспоминаний Матери»
Это было прекрасное зрелище.
Пламя горящих кораблей освещало темное небо, а в море отражались огни всех оттенков красного и оранжевого. Стоящий на болотах Редноу едва мог шевелиться, но он должен был продолжать сражаться. Пусть корабли и сгорели, но солдаты Красного Шара, вышедшие на бой, еще не сдались. Редноу уже схаркнул столько крови, что можно было сказать, что он истек кровью. Будет удивительно, если он вообще сможет дышать после этого.
Он продолжал цепляться за вонючий дым, клубившийся в легких, наслаждаясь его мощью, ненавидя его.
Меч кромсал вражеских солдат. Но сам Редноу был лишь тенью того, кем был раньше. Сейчас все эти солдаты уже, наверно, отказались от всякой веры в своего ложного бога и верили лишь в то, что перед ними чудовище. И это было последнее, что они видели перед смертью.
Пощады не будет.
Но Редноу умирал вместе с ними. Пусть сейчас он и находился в своей чудовищной форме, но позже к нему придет боль. Потребуются годы на восстановление – если
