Ник Перумов - Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)

Император старался не думать о том, сколько их доживет до завтрашнего дня. Пора было забывать о людях. Перед ним — не более чем бессловесные орудия, исполнители его воли. И ничего больше.

Правда, если будет суждено, он погибнет вместе с ними. Живым в руки Радуги он не дастся. И умереть так просто ему нельзя тоже. О некромантах Семицветья ходили самые страшные слухи. И, как правило, все они были правдой.

— Сотника! — отрывисто бросил Император, когда процессия — он и почти три десятка воинов — добралась до малого тронного зала. — Сотника охраны и командира Вольных ко мне!

Кер-Тинор еще не оправился от раны. Вместо него телохранителей Императора возглавлял один из десятских, старший по неведомой никому лестнице подчинения Вольных.

— Ким-Лаг! Всю охрану сюда. Гонца… моего гонца! Дай ему пяток сопровождающих, быстро в трактир «Полосатый Кот». Вот грамота. Пусть передаст… дядюшке Паа. И пусть дождется ответа. Еще приказ — запереть все ворота. Никого не выпускать! Кто попытается выехать — тех кончать.

О том, что это может оказаться спешащий к умирающему лекарь, Император конечно же не подумал.

— Всем легионам — тревога! Легатов — ко мне! Сюда, ко дворцу. А теперь — пошли!

…Сотня панцирников дворцовой тысячи, десятка четыре арбалетчиков. Пятьдесят Вольных — против всей Радуги!

В Мельине медленно умирал день.

Императору подали вооружение. Прочные, гномьей ковки, латы, глухой шлем, длинный полутораручный меч…

— Нет. Что-нибудь полегче, парень. И… без всяких там чар.

Бахтерец с императорским василиском на груди, островерхий шлем с открытым лицом, топор на длинной рукояти… Нет, пожалуй, меч надо взять тоже.

— Пошли, — сказал Император.

Здесь, возле самого дворца, вечерним временем осмеливалась гулять только самая родовитая знать. Склоненные головы, церемонные реверансы дам… — За мной! — глухо командовал Император. — За мной, если верны мне!

Он видел изумление и откровенный страх. И невысказанное проклятие судьбе, пославшей им эту встречу, будь она неладна…

Император усмехнулся. Надвигалась ночь. Славная ночь.

— К оружию! И за мной! — крикнул он, когда отряд поравнялся с первой из орденских миссий — миссией Голубого Лива.

Он обернулся, чувствуя разверзающуюся там жуткую пропасть. Отборные воины, охрана его дворца, отнюдь не горели рвением идти вперед. Мечи дрожали в покрытых испариной ладонях. Лица — бледны, глаза полны постыдного страха. Они поняли, что за приказ им предстоит выполнить.

И только Вольные остались бесстрастны. Как один человек, они уже обнажили оружие. Стрелки подняли арбалеты и луки.

Император не стал ничего говорить своей пехоте. Просто подпрыгнул вверх, взмахнул мечом — цепь, удерживавшая уже зажженный фонарь, лопнула. Раскрутив его, точно пращник ременную петлю, Император отправил необычный снаряд прямо в окно домика. Туда, где за голубоватыми, цвета морской волны, занавесями, уютно мерцали магические огоньки.

Зазвенело тонкое стекло.

— Убивайте их всех! — взревел Император. — Смерть всем магам! Смерть! Никого не щадить!

Топор свистнул. Доски брызнули щепой, точно кровью. Ярость удесятерила силы, сложный запор отлетел после первого же удара.

— За мно-о-ойй!

И тотчас же грянул клич Вольных:

— За Императора! За Императора! Смерть! Смерть! Смерть!

Ким-Лаг уже указывал саблей на соседний домик — миссию Угуса.

Занеся топор, Император ворвался в наполненную ароматами полутьму. Треща, впереди разгоралось пламя из разбившегося фонаря.

— Что тако… — из боковой комнаты вывернулась какая-то фигура в старомодном плаще и смешном колпаке. Проносясь мимо, Император ударил обухом. Мокрый всхлип, и фигура, обдирая сухой старческой рукой бесценный гобелен со стены, мешком валится на пол. Император не посмотрел, кого он убил. Над самым ухом свистнула стрела, арбалетчик разрядил свое оружие в возникший на винтовой лестнице силуэт — маг уже воздел руки, готовясь послать заклятье.

— Смерть! Смерть! Смерть! — неслось следом. Грозный рев десятков глоток. Кажется, воины сообразили, что к чему. А ведь могли и стрелу в спину всадить, мельком подумал Император. Он оказался в комнате, куда забросил с улицы фонарь — молодая женщина в голубой мантии яростно хлестала по огню содранной скатертью.

— Имп… — левая рука развернулась, воздух затрещал, пахнуло свежестью, точно перед грозой, и — топор вгрызся в основание высокой, лебединой шеи.

— Пера… — донесся предсмертный шепот. «Как легко, оказывается, убивать вас, маги…» Дальше, дальше, дальше, пьянея от пролитой крови!

— Здесь больше никого нет, мой повелитель, — вырос рядом с ним Вольный. Сабля окровавлена, но не так, чтобы очень сильно. — Было всего трое магов. Пятеро людей — слуги. Слуг мы убили тоже.

— Идем… дальше, — выдохнул Император. Стоит ли думать о пяти ничтожных, когда в эту ночь Империя схватывается грудь на грудь с Радугой? — Здесь все поджечь…

— Будет исполнено, — воин поднес свечу к пышной парчовой обивке стены. Огонь радостно накинулся на новую пищу.

На улице уже творилось нечто страшное. Двое Вольных деловито волокли чье-то растерзанное, полуобнаженное тело, длинные льняные волосы волочились в пыли. Миссия Угуса уже горела тоже; из окон рвались страшные крики. Возле порога лежали тела — молодой широкоплечий маг и воин-панцирник с прожженной на груди кирасой.

Маги быстро взяли первую жизнь своих врагов.

Ким-Лаг вел своих дальше.

Воины-люди, с полубезумными лицами, толклись вокруг Императора, словно перепуганные дети возле потерявшего рассудок отца. Кое-кто последовал за Вольными — счеты с Радугой были, и немалые, — но большинство просто топталось на месте. Аристократы куда-то исчезли, только двое молодых франтов, уже успевших облачиться в доспехи, очень старались попасться на глаза Императору. Остальные, похоже, оказались умнее.

— Дальше!

Император смотрел на своих воинов. Привычка повиноваться удерживала их вместе, но еще чуть-чуть — и впитанный с молоком матери ужас перед всесильными магами заставит их в панике разбегаться кто куда, бросая оружие.

— Не сомневаться! — бешено крикнул Император. — Я — ваш повелитель! Пришел час расплаты!.. Больше они не будут над нами!..

Его бессвязные крики неожиданно и мягко прервал бывалый десятник. Старый вояка внезапно оказался стоящим чуть ли не плечо к плечу с повелителем.

— Сумлеваться не надо, ребята, — с проникновенной простодушностью сказал он. — Повелитель сказал — наше дело службу сполнять. А что драка — то наша доля воинская. Императорское дело — сказать, кого бить. А уж мы не подведем. Верно, ребята?.. Магиков? И магиков порешим. Дело наше простое… А ну, пошли!..