Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Когда отшельника спросили, каким именем ему будет угодно называться, он ответил так:

— Братья мои, долгие годы скитаний вытравили из моей памяти имя, данное мне при рождении, и теперь все называют меня просто Отшельником.

Голос его звучал тихо, как шелест ветра в мертвых листьях, а желтые глаза, скорбные и потухшие, подтверждали правоту его слов.

— Это святой, — сказали монахи, благочестиво воздев руки.

Отшельника поселили в одной из келий, и он, к великому умилению монахов, тут же принялся молиться. От обеда он отказался, объяснив, что для смирения плоти установил себе правило принимать пищу только утром. Подивившись такому усердному служению богине, монахи отправились к настоятелю рассказать ему о поведении отшельника. Норло был очень удивлен такому благочестию и сказал, что желает видеть отшельника после вечерней службы.

В назначенный час отшельник вошел в комнату настоятеля и почтительно остановился у порога, всем своим видом показывая отрешенность от дел земных.

— Садитесь, прошу вас, — пригласил его настоятель, указывая на кресло возле себя.

— Спасибо, — поблагодарил отшельник, присаживаясь. — Для меня великая честь разговаривать с самим Абакаром Норло, настоятелем сей богоугодной обители.

— Что привело вас к нам, святой отец? — спросил настоятель.

— Я ищу знание, господин Норло, — смиренно отвечал отшельник, — и в поисках знания скитаюсь по миру. Во многих местах Скаргиара я побывал, но нигде не нашел того, что меня интересует. И вот я пришел в одно из самых святых мест во всем Скаргиаре, рассчитывая обрести наконец то знание, которое я ищу.

— Вся библиотека Валиравины будет в вашем распоряжении, святой отец, — сказал Норло.

Отшельник покачал головой.

— Это знание нельзя почерпнуть из книг, если только за последнее время новые книги не были написаны монахами вашего монастыря.

— Наши монахи пишут книги, и притом на самые разные темы: по науке, культуре, истории…

— Меня интересует именно история, — быстро сказал отшельник. — Нет ли у вас книг по новейшей истории?

— Нет, святой отец, мы проникаем своим испытующим взглядом в глубины истории, стремясь к ее истокам, а новейшая история… Кому она сейчас нужна? Ее и так все помнят, и потому-то писать книги на эту тему нецелесообразно. К тому же, как всем известно, для осмысления многих событий в историческом плане требуются годы, а иногда даже целые века.

— Очень жаль… Но летописи-то у вас ведутся?

— Да, святой отец, это одна из функций любого большого монастыря. Мы записываем все эпохальные события из истории Скаргиара. К сожалению, мы не можем вести более подробные записи ввиду нашей отдаленности от мирской жизни, но летописи подобного рода составляются многими другими летописцами; наша же цель — отразить наиболее важные события, происходящие в нашей части света.

Отшельник слушал невнимательно: то, о чем он спрашивал, было известно ему и раньше, — он делал это скорее для проверки, чтобы убедиться лишний раз, что нужные ему сведения нигде не зафиксированы. А сведения эти, надо сказать, носили самый что ни на есть мирской характер.

— Господин Норло, — сказал отшельник, показывая, что он собирается затронуть самую суть разговора, — для меня очень прискорбно, что в моих поисках приходится полагаться на память авринов, которая, как известно, не безупречна, но я вижу, что другой возможности у меня нет. Господин Норло, не будете ли вы так любезны ответить на несколько вопросов?

— Спрашивайте, святой отец. Ваша святость внушает мне великое доверие.

— Господин Норло, я попрошу вас вспомнить события, произошедшие не так давно, а именно два с половиной года назад.

— А что такое произошло два с половиной года назад? — сразу насторожился настоятель.

Лицо отшельника прорезала злорадная улыбка: дата, названная наобум или, скорее, по наитию, попала точно в цель.

— Меня интересует все, что произошло в то время необычного, — сказал он, подавшись вперед.

— Да ничего такого необычного не происходило, — ответил Норло дрожащим голосом, пытаясь побороть страх.

— Ну ладно, господин Норло, я попытаюсь оживить вашу память. Я назову вам только одно слово: Аскер…

В глазах настоятеля мелькнул ужас.

— Это… это — гора поблизости от монастыря… Обычная гора, говорю я вам!

Отшельник внимательно посмотрел на Норло. Похоже, слухи о его психической неуравновешенности имели под собой почву.

— Какое совпадение! — воскликнул он. — А я знаю одного аврина, его тоже зовут Аскер. Лио Фархан Аскер, знаете ли…

Зрачки настоятеля расширились, его била нервная дрожь.

— Не смейте произносить при мне эти три слова! — закричал он. — Я не хочу вспоминать об этом! Уйдите немедленно, или я позову братьев монахов!

— Это будет очень опрометчиво с вашей стороны, — усмехнулся отшельник, вытаскивая из-под одежды кинжал и приставляя его к горлу настоятеля. — Вы выложите мне все, господин Норло, если еще хотите покоптить небо на этом свете.

Глаза настоятеля вылезли из орбит от страха, но он послушно кивнул.

— Вот и славненько, — мягко, почти ласково сказал отшельник. — Выкладывайте.

Он убрал кинжал от горла настоятеля, чтобы тот мог говорить, но продолжал держать его на виду, дав понять, что оружие будет пущено в ход при малейшем подозрении.

Облизав пересохшие губы, Норло начал:

— Событие, которое вас интересует, произошло двадцать третьего вендуарат в 2166 году.

Он рассказал отшельнику о том, как Аскер появился в Валиравине. Рассказал он также и нелепую, по его мнению, историю, услышанную от Аскера о появлении его на этом свете на вершине горы.

— Гм… — отшельник на минуту задумался, переваривая сказанное. — А что Аскер делал в Валиравине?

— Собственно, ничего… Читал книги. Сказал, что читать научился сам, но я подозреваю, что это были проделки Грало. Он был у нас до девятнадцатого немлирен, и, думаю, успел прочитать добрую половину библиотеки.

— Кто — Грало? — не понял отшельник.

— Да нет, же, Грало — это монах, который присматривал за Аскером.

— Я могу его видеть?

— Увы, это невозможно. Я выгнал его из обители вслед за Аскером.

— Почему вы выгнали Аскера?

— У нас возникли некоторые… разногласия, — смутился Норло, но, увидев очутившийся перед самым носом кинжал, продолжал:

— Я хотел использовать его в целях пропаганды культов Матены и Нура, потому что, как вы сами понимаете, у него два покровителя, раз он родился в момент восхода солнца. Но он решил, что я его эксплуатирую. О, если бы только он не был таким сообразительным!..