Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)

— И надолго вы в наши края, пилигримы?

Веглао решила не отвечать. На прилавке лежала большая голова сахару, окружённая, словно ореолом, белыми крупинками, которые осыпались с неё всякий раз, как продавец откалывал кусок. Как же ей хотелось сладкого!

— Мы не пилигримы, — ответил Октай, деловито пряча соль в карман. — Мы с юга, убегаем от оборотней.

— А-а-а, — помрачнел лавочник. — А вы сами-то не…

— Да нет, — заверил его Октай. — Вот, видите? — Он вытащил из кармана серебряную монетку и повертел её в пальцах. Лавочник заметно успокоился. Он отсчитал ребятам сдачу, и они направились к выходу. У самых дверей он обернулся и спросил у лавочника:

— Кстати, какой город ближайший к вам на север?

Продавец покачал головой:

— Дальше на север городов нет. Начинается нейтральная полоса. С юга ближайший к нам — Палетшетри.

— Хорошо, — кивнул Октай с серьёзным видом. — Мы пойдём. До свиданья!

— До свиданья, — кивнул продавец, и ребята вышли.

— Как ты это провернул? — потрясённо выдохнула Веглао. Когда они отошли подальше. Октай лукаво улыбнулся и приподнял ладонь — пальцы слегка покраснели, как от ожога паром, но не более того.

— Да в этих монетах серебра нет почти, — ответил он. — Они из сплава. Круто я его надул, правда?

Веглао тихонько рассмеялась и похлопала его по плечу.

К вечеру они уже были возле озера, возле которого ночевали. В пещере они не спали: воздух там был не особо свежий, да и спать на траве сейчас, в тёплые майские ночи, было гораздо приятнее. Странно было думать, что они пришли сюда впервые всего пять дней назад. Сколько событий произошло за это время!

— Теперь, — сказал Октай, когда они наловили рыбы и разожгли костёр (к этому времени небо уже стало тёмным, как неразведённые чернила, а далеко в лесу слышалось уханье сов и временами испускала боевой клич дикая кошка), — мы наконец-то можем выкинуть из головы всю эту историю. Надеюсь, твои цветы подействуют.

— Они должны подействовать, — ответила Веглао. Она вспорола живот крупной форели и бережно, чтобы не порвать, извлекла оттуда мешочек с икрой. — Нет, не смогу я выбросить всё это из головы. Наверное, никогда.

— Зато тебя не будет мучить совесть, — ответил Октай. — И всё-таки, как ты только не боялась с ней разговаривать?

Веглао улыбнулась и пожала плечами.

Поужинав, они спокойно легли спать. Веглао долго не спала, она лежала, закинув руки за голову и глядя в ночное небо. Как же оно было прекрасно! Наверное, в горах небо становится ближе — иначе почему звёзды здесь видны чётче и ярче, чем внизу? И всё-таки это небо и рядом не стояло с тем, которое она увидела тогда, на болоте.

Она лежала, глубоко и ровно дыша, и когда она подумала о том, что впереди у них с Октаем вольная и долгая жизнь, на лице её непроизвольно появилась улыбка. Так, улыбаясь, она и заснула.

10

За несколько часов до этого в ликантрозории Љ14, в будке охранника раздался звонок. Охранник, пожилой, со слезящимися глазами, до этого дремавший, откинувшись на спинку своего стула, скрестив руки на груди и вытянув ноги, встрепенулся и медленно выпрямился. Он протёр глаза пальцами, надвинул фуражку на лоб и вышел из будки, направившись к воротам. Расстояние там было всего-то несколько шагов. Охранник чуть прихрамывал. На его коричневой рубашке расползлись пятна от пота, коротко остриженные белые волосы блестели на необычно жарком для мая солнце. Ему оставалось жить меньше минуты.

— Кто идёт? — крикнул он чуть охрипшим голосом.

— Новая партия! — донеслось из-за ворот вместе с приглушённым фырканьем мотора грузового автомобиля.

Охранник молча снял засов и взялся обеими руками за створки ворот. Он не успел распахнуть их до конца — грузовой автомобиль с брезентовым кузовом, стоявший за воротами, неожиданно рванул с места вперёд. Его капот ударил охранника в грудь, перед глазами мужчины мелькнули два лица за стеклом (одно из них густо заросло рыжей бородой, сквозь которую сверкали обнажённые в улыбке острые зубы), а потом он упал на спину. Фуражка слетела с головы. Он дёрнулся, попытался отползти вбок, и тут переднее колесо автомобиля раздавило его голову, как орех. Он даже не успел вскрикнуть, и дети-оборотни, работавшие неподалёку, как и их охранники, обернулись только на рёв мотора.

Кто-то закричал, увидев тело охранника, на месте головы которого расползлось облако крови и обломков костей. Автомобиль прокатился ещё немного, а потом двери его кабины разом распахнулись. Лоскут брезента, закрывавший заднюю часть кузова, взлетел вверх, и из машины высыпали не испуганные дети, а вооружённые бандиты — мужчины и женщины. Их было около десяти, и к ним сразу же через распахнутые ворота хлынуло вчетверо большее подкрепление.

Их дикие вопли прорезали воцарившуюся тишину. Двое охранников, бросившиеся было к ним, упали почти одновременно — одного пронзили две пули, в другого метнули нож, продырявивший ему сердце. Остальные повели себя неодинаково. Кто-то испуганно заметался на месте или застыл, как вкопанный; они погибли самыми первыми. Некоторые бросились со всех ног в здание ликантрозория, и тем отсрочили свою гибель на несколько минут. Но ещё несколько остались на месте, вскидывая оружие, чтобы защитить себя и испуганных, оглушённых, ничего не понимающих детей-оборотней, которые нестройно пятились к стене.

— Бегите в корпус! — закричал Бринтар, оборачиваясь к заключённым. — Бегите! — и, обернувшись, выстрелил из винтовки в истошно орущего чернобородого оборотня, бегущего на него с занесённым над головой окровавленным тесаком. Пуля попала оборотню в грудь, но не убила, однако он зашатался и рухнул в пыль. Бринтар размахнулся и ударил его по шее прикладом ружья, успокоив бандита навсегда, но тут же сам упал замертво на его труп — его сразил выстрелом из пистолета Аврас. Ещё через несколько секунд все четыре оставшихся охранника погибли от рук навалившихся на них всем скопом оборотней. Один из них, схватив уже мёртвого конвоира за волосы, с диким хохотом отпилил ему голову и, размахнувшись, бросил её в одно из окон ликантрозория. Голова отскочила от решётки, упала на землю и прокатилась по ней пару метров.

— Детей не трогать! — прогрохотал Кривой Коготь. — Бэр, Аврас, Лысый, Шакалка — к воротам, чтоб никто не вышел! Остальные, за мной! — и кинулся в двери ликантрозория. Его рыжие волосы и борода развевались, как огненный хвост от снаряда.