Восстать из Холодных Углей - Роберт Дж. Хейс
Источники исчезли. Пульсирующая масса плоти обретала форму; ноги и руки вытягивались, огромный глаз в центре массы моргал, его внимание металось повсюду. Дым сгустился в миниатюрную бурю, сердце которой с каждой секундой становилось все яростнее, сердце молнии.
— Он слишком силен и для тебя, — сказала я. — Даже Аэролис боится Железного легиона. Джинны его боятся. Нам нужно действовать сообща, всем троим.
— Я не могу с ним бороться, — сказал Джозеф, в его глазах был страх. — У меня нет Источников. Нет магии. И... и он убивает людей всякий раз, когда я сопротивляюсь.
Мое терпение было на исходе.
— Он уже убивает людей, Джозеф. Я не знаю, что он с тобой сделал, и мне жаль, что я не пришла раньше. Но мы должны как-то его остановить. Может быть, у тебя и нет Источников, но ты обладаешь магией. Ты впитал ее, как и я. По крайней мере, у тебя есть биомантия, даже Железный легион признает, что тебя практически невозможно убить. Так что перестань вести себя как чертов трус и сразись с ним! — Думаю, я заставила их действовать. Однорукая женщина, связанная и лишенная своей магии, я была единственной, у кого внутри еще оставалось достаточно огня, чтобы сразиться с Железным легионом.
И, конечно, мы опоздали.
В лаборатории воцарилась тишина, нарушаемая только шумом, издаваемым Джинном. Он кружился там, как дымный вихрь с ядром из сверкающей энергии. Похоже, его масса искажала время. Сквозь его искаженную форму я увидела, как Железный легион двинулся вперед, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы сделать этот шаг. По другую сторону от него стояла высокая золотистая великанша, внешне почти землянка, но она бы возвышалась даже над Хардтом. Ее кожа сияла золотистым светом, а фигура была настолько идеальной, что на нее было больно смотреть. Она выглядела как образец, по которому были созданы все остальные земляне. И, возможно, так оно и было; возможно, что Ранд изменили нас по своему образу и подобию.
— Тертис? — Когда Ранд заговорила, это было похоже на перезвон колоколов в идеальном ритме. Душераздирающая мелодия, настолько совершенная, что я поняла, почему целые цивилизации склонялись перед ней. — Что это?
Джинн изогнулся, его форма на мгновение исказилась.
— Ты умерла, Элорайм. Я почувствовал, что ты тащишь меня за собой.
— Вы оба действительно умерли, — сказал Железный легион, и его голос прогремел по всей лаборатории. — Меня зовут Лоран Орран. И я вернул вас обратно.
На мгновение стало невероятно тихо. Ранд и Джинны были неподвластны времени, бессмертны. Если я что-то и поняла из разговоров с Аэролисом, так это то, что Джинны не действуют поспешно. Нужно время, чтобы обдумать слова и действия. Время, чтобы это сделать.
— Коби, — прошипела я шепотом. — Сними с меня наручник. — Она этого не сделала. Ее внимание было приковано к предстоящей встрече. Я не должна ее винить. Коби никогда не знала другой Ранд, только свою мать. Для нее это было почти воссоединение семьи.
— Это один из твоих, Элорайм. Заставь его замолчать. — Джинн снова исказился. — Время изменилось. Все изменилось.
Ранд повернула голову, ее взгляд скользнул по комнате и остановился на нас. На Коби.
— Я должна найти своих сестер. Где Мезула? Война все еще продолжается, дитя?
Коби замерла, и я, даже без Сссеракиса, почувствовала, как она испугалась. Нелегко быть объектом пристального внимания бога.
Тишину нарушил Железный легион:
— Война окончена. Она длилась тысячи лет. От вас остались только Мезула и Аэролис. Я вернул вас к жизни. Я верну всех остальных, кто погиб. Я...
— Тише, дитя, — сказала Элорайм. — Аспект, где я могу найти твою мать?
— ХВАТИТ! — Железный легион выпустил кинетический заряд, который сбил всех с ног. Было унизительно наблюдать, как Ранд была сбита с ног подобным образом. Даже Джинн, не имевший твердой формы, зашипел, как будто его вихрь был прерван. — Я не позволю, чтобы меня игнорировали или говорили со мной свысока. Я посвятил свою жизнь изучению вопроса о воскрешении вашего народа. Возвращению Ранд и Джиннов, чтобы вы могли исправить ущерб, который вы нанесли нашему миру. И я верну всех вас, но не раньше, чем вы окажете мне одолжение!
Ранд медленно поднялась на ноги, более элегантно, чем когда-либо мог сделать любой землянин. Она приблизилась к Железному легиону, с другой стороны то же самое сделал Джинн. В этих шагах чувствовались угроза и намерение. Эти существа считали себя богами. Они заставили наш народ поверить в это, но Железный легион бесстрашно стоял между ними, способный подкрепить делами свои требования.
— Только я знаю, как вернуть вас, — сказал Железный легион с улыбкой на лице. — Убейте меня, и ваши братья и сестры останутся мертвыми, навечно. Сколько стоит ваше бессмертие?
Это заставило Ранд и Джинна остановиться. Они посмотрели на Железный легион, потом друг на друга, и в этот момент я поняла, что они в его руках.
— Коби! — прошипела я.
Аспект кивнула, оторвав взгляд от совещания в центре лаборатории.
— Возможно, ты права. — Она подошла ближе ко мне, уставившись на наручник на моем запястье. — Просто знай, что между нами ничего не закончено, женщина-землянин. Ты убила мою сестру.
— Чего ты хочешь, дитя, — сказала Элорайм. Казалось, время истекло, и они пришли к какому-то решению.
— Исправь то, что хрономантия сделала со мной. — Вот так-то. Несмотря на все заявления Железного легиона о желании исправить мир, все свелось к его собственной смертности. За магию приходится платить. Источники никогда не предназначались для использования так, как это делают Хранители Источников. Я потеряла десять лет из-за Источника хрономантии, но Лоран Орран потерял десятилетия. Бо́льшую часть его жизни отняла магия, а не естественный ход времени.
Единство цели. Требуется объединенная сила Ранд и Джинна, чтобы изменить то, что было сделано. Джинна, чтобы повернуть время вспять, и Ранд, чтобы залечить повреждения, нанесенные телу. И тогда они это сделали. Элорайм и Тертис объединили силы и последовала вспышка света, которая заставила Железный легион пошатнуться. Он рухнул на каменный пол, схватившись за грудь, его тело сотрясали судороги. И снова Ранд обратила свое внимание на нас.
— Еще раз, Аспект. Где твоя мать?
Коби мгновенно повернулась к ней, как ребенок,
