Джордж Липперт - Джеймс Поттер и проклятие Привратника

Несколько минут спустя помещение почти полностью опустело. Джеймс моргнул и огляделся вокруг. Он заметил, что большинство направилось наружу, туда, где светило ослепительное солнце. Гарри по–прежнему сидел рядом с сыном. Джеймс поднял глаза на него, некоторое время изучая лицо отца, затем опустил взгляд. Они поднялись вместе и прошли по проходу.

Раньше Джеймсу не приходилось бывать на похоронах, но об одних он неоднократно слышал. Тезка Альбуса, директор Дамблдор, сделал очень много для его отца. Он слышал, что на похоронах Дамблдора Фоукс, феникс, пролетел у всех над головами, и неожиданно могила запылала, коротко и восхитительно. Джеймс не был знаком с Дамблдором, но разве мог тот старик быть благороднее, чем его дедушка? Разве что–нибудь столь же чудесное и прекрасное не могло бы произойти для Артура Уизли? Но, к своему сожалению и печали, Джеймс понимал, что не могло.

По ступеням он поднялся к гробу и заглянул в него. Он не смог бы этого сделать, если бы отец не стоял рядом, положив свою большую руку Джеймсу на плечо. Дедушка выглядел так же, но по–другому. Что–то случилось с его лицом. Джеймс не понимал, что именно, но потом догадался: просто дедушка умер. Вот и все. Неожиданно, в памяти возникло воспоминание: дедушка сидит на стуле в старом семейном гараже и показывает игрушечный самолетик пристроившемуся у него на коленях Джеймсу. Он держит его на уровне глаз удивленного малыша, заставляя летать туда–сюда над верстаком, и имитирует реактивный шум. Джеймс тогда не знал о том, что вспомнил сейчас: самолетик в руках дедушки летал хвостом вперед. Улыбаясь, дедушка подмигнул тогда Джеймсу:

– Метла с сотней маглов на борту, – смеялся он. – Знаешь, я никогда не видел, как они летают. Надеюсь, однажды это случится, мой мальчик. Искренне в это верю.

Джеймс зажмурил глаза так сильно, как только мог, но это было бесполезно. Он зарыдал, громко и сухо всхлипывая, и наклонился к краю гроба. Гарри Поттер положил руку на плечо сына и держал его крепко, медленно укачивая, пока тот плакал, безнадежно и беспомощно, как ребенок, которым он все–таки был.

– Конечно, в тот день не было никакого дня рождения, – говорила Молли Одри, жене Перси, когда они стояли в солнечном дворе Норы, держа в руках чашки с пуншем. – На самом деле он родился в феврале. Мы хотели отметить его семьдесят восьмой с половиной день рождения. Только так мы могли удивить его. Конечно, я должна была знать, что он найдет способ посмеяться последним, господь с ним. Ох, Одри...

Джеймс зачерпнул себе стаканчик пунша и отошел от стола, не желая больше ничего слышать. Хагрид сидел на одном из крошечных шезлонгов, вдавив его в землю. Ему было явно неудобно.

– Я знал Артура еще, когда он учился в школе, да, – говорил Хагрид Андромеде Тонкс, сидевшей за столом рядом с ним. – Не могу припомнить человека со столь же мягкой душой, это точно. Всегда готов улыбнуться и рассказать что–нибудь. Но обладал острым умом. Острым, как коготь.

Джеймс проскользнул мимо, постаравшись остаться незамеченным. Он любил Хагрида, но был слишком утомлен после произошедшего в церкви. Он не думал, что сможет слушать истории о молодости дедушки прямо сейчас. Это было слишком печально.

Увидев Роуз, Альбуса и Луи, сидящих за переносным столиком на краю лужайки, он присоединился к ним.

– Я слышал, бабушка собирается продать Нору, – сообщил Луи, как только Джеймс примостился на краешке стула.

– Она не может так поступить! – сказала пораженная Роуз, – Нора была домом семьи Уизли с тех пор, как... как... ладно, я не знаю точно, но явно еще до рождения наших родителей! Она для всех словно член семьи!

Луи пожал плечами.

– Папа говорит, что ей будет сложно содержать это место в одиночку. В смысле: здесь семь этажей, не считая чердака и подвала. Требуется масса магии только для того, чтобы поддерживать все в вертикальном состоянии. Сейчас, когда все дети разъехались и дедушки больше нет, ей потребуется слишком много сил, чтобы поддерживать порядок самостоятельно.

– Это кажется ужасно неправильным, – заявила Роуз, постукивая по ножке стола. Она подняла взгляд, ее глаза округлились. – Почему бы кому–нибудь просто не переехать к ней обратно? Например, Джордж мог бы поселиться здесь вместе с Анджелиной после свадьбы, разве нет?

Джеймс посмотрел туда, где под палящим солнцем угрюмо слонялись члены семьи и друзья.

– Джордж не может оставаться в Норе, – сказал он. – У него запланировано расширение сети магазинов. К тому же Анджелина упоминала, что нашла работу в Хогсмиде. Они собираются снимать квартиру на той же улице, где расположен магазин.

– Слышал, Тед собирается пожить на верхнем этаже, – сияя, ответил Луи. – Он хочет попробовать свои силы в национальной сборной по квиддичу, и Джордж сказал, что он может жить с ними и работать в магазине, пока тренируется.

– Да, ладно, – скривилась Роуз. – Тед хороший игрок, но неужели он всерьез думает, что сможет попасть в национальную сборную?

Луи снова пожал плечами:

– Мама считает, что Джордж был неправ, приглашая его в свой дом. Она говорит, что Тед не знает, чем себя занять. Ему следует встряхнуться и найти постоянную работу.

– Тетушка Флер говорит так почти обо всех, – заметила Роуз.

– Вы двое с нетерпением ждете начала учебного года? – Джеймс заговорил раньше, чем Луи смог ответить.

– Основным ингредиентом зелья из корня халфлингера является корень халфлингера? – насмешливо поинтересовалась Роуз, усаживаясь поудобнее.

Джеймс моргнул.

– Полагаю, ответ – «да».

– Вы знаете, что новый директор внес некоторые изменения в этом году? – заметил Луи. – Теперь комнаты могут делить между собой только учащиеся одного года обучения. Расписания отрегулированы. Все предметы с прошлого года должны быть сданы. Фактически, он полностью отменил все изменения, проведенные тем парнем, что был директором еще до МакГонагалл, Тирамом Восснеймом.

– А мне нравилось, что ребята с разных курсов жили в одной комнате, – пробормотал Джеймс.

– Ну да, но мама сказала, что именно эти «дальновидные» реформы, проведенные Тирамом, и привели к возникновению Прогрессивного Элемента и всей этой ерунде с восстановлением доброго имени Волдеморта, – мудро заметил Луи, приподнимая брови.

На это Джеймсу было нечего ответить. Хотя он не был удивлен, что Мерлин осознанно решил вернуть Хогвартс к некоторым «до–битвенным» стандартам и методикам.

– Джеймс, как думаешь, на какой факультет мы попадем? – спросила Роуз. – Папа считает, что мне светит Гриффиндор, но что еще можно от него ожидать? Честно говоря, я бы предпочла Когтевран.