Елизавета Дворецкая - Лесная невеста

Елизавета Дворецкая

Лесная невеста

© Е. Дворецкая, 2012

© DepositPhotos.com / Alena Ozerova, обложка, 2012

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2012

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2012

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

Предисловие

Порой приходится встречать мнение, что «эпическое фэнтези на чисто славянском материале невозможно». Да уж, нет у нас ни своего Артуровского цикла, ни Толкина, ни эльфов. И в то же время утверждать, что для славянского фэнтези нет материала, можно только от незнания, и это будет решительно неверно. Нет источников, в которых бы имелись четкие современные описания религии и даже быта славян. Но если взглянуть на культуру славянских народов повнимательнее, то она вся окажется просто пронизана этим материалом. Мировоззрение, сохраненное с древнейших эпох, отразилось во всем: в обычаях, обрядах, сказках, песнях, пословицах, даже в народном костюме. Это можно сравнить с килограммом золотого песка, перемешанного с десятью тоннами песка обычного. Извлечь его оттуда нелегко, требуется терпение и умение, но золото от этого ничуть не утрачивает своей ценности. Буквально каждый славянский обычай или поверье способен стать темой для романа.

Что касается материальной культуры, то территория кривичей (нынешняя Псковская, Смоленская области России, Витебская область в Белоруссии) исследуется археологами уже века полтора. Погребальный обряд, постройки, бытовые предметы изучены настолько, насколько это возможно при том, что вещи, сопровождавшие покойного, попали в руки ученых, пройдя через погребальный костер или тысячу лет пролежав в земле сырой. Племя кривичей принято делить на две крупные ветви: псковская и смоленско-полоцкая. Их легендарным прародителем считается некий Крив, о котором не известно ничего, кроме имени. Я предполагаю, что под этим именем когда-то выступал бог Велес – «бог того света» как раз и должен быть или одноглазым (кривым), или одноногим, – словом, иметь еще какой-то физический изъян, который символизирует его положение между двумя мирами. Антон Платов, исследовавший образы европейских мифологий, именно Велеса называет славянской параллелью одноглазого бога Одина. Если бы Крив не был богом, предания едва ли бы его запомнили. Впрочем, не исключено, что название «кривичи» имеет совершенно другое происхождение, а с человеком по имени Крив его связали позднейшие легенды (как у радимичей был Радим, у вятичей – Вятко, а в Киеве – Кий).

На земле, которую кривичи заняли на Псковщине примерно с V века нашей эры, а на Смоленщине с VIII, до того проживали балтские племена. Этническая принадлежность многих археологических культур спорна, и есть мнение, что окончательное вытеснение с этих земель балтов славянами произошло только уже в эпоху Древнерусского государства. В этом же направлении катились волны славянской миграции с южных славянских территорий, вплоть до IX века.

Что касается общественного устройства славян догосударственной эпохи, об этом ясных сведений нет, не считая упоминания летописями самого того факта, что у разных племен и до Рюриковичей имелись свои князья. Само понятие княжеской власти у славян существовало начиная как минимум с IV века. В период с конца VI по VII век сформировалась схема власти типа «князь – дружина – совет старейшин – вече», где первые два звена были, говоря современным языком, исполнительной властью, а два последних – законодательной и судебной. Правда, князь тоже принимал участие в делах закона и суда. И именно тем, что он держал в руках все функции управления обществом, институт княжеской власти имел преимущество в развитии перед советом старейшин и тем более перед общенародным собранием, которое, по мере размножения, расселения и расслоения племени, было все труднее собирать.

По мнению современных исследователей, в мирное время славянским племенем правил князь, а в военное – воеводы. Князя избирало общеплеменное собрание (вече), но претендовать на эту должность мог только человек знатного происхождения. Стать воеводой мог любой, показавший талант и приобретший опыт в военном деле. Князь осуществлял ежедневное управление племенем, по некоторым вопросам советовался со старейшинами, а в очень важных, исключительных случаях созывалось народное собрание, которое было высшим органом власти по отношению даже к князю. По крайней мере князь мог воздействовать на вече только силой убеждения, но не имел права ему приказывать. Материальное обеспечение князя и его дружины осуществлялось путем принесения добровольных даров от племени в виде всяческого натурального продукта. Для сбора даров каждый князь ходил в свое собственное полюдье. Есть версия, что князь первоначально был верховным жрецом и в полюдье ходил ради сбора не для себя, а для принесения богам. Одно другому, впрочем, не мешало, но о жреческих функциях князя поговорим в другой раз.

Его ближайший «аппарат» составляли люди из прослойки, называемой то боярством, то «нарочитыми мужами» (то есть избранными), то «лучшими людьми», то старейшинами. Трудно сказать, что именно подразумевалось под этими терминами в каждую конкретную эпоху (ведь VI век или XII – совсем не одно и то же). Видимо, под старейшинами понимались главы родов, непосредственные старшие потомки предка – основателя рода. Я даже думаю, что сам князь воспринимался как прямой потомок родоначальника всего племени, не зря же само слово «князь» родственно слову «кон», то есть «начало». И эта идея хорошо сочетается с его должностью верховного жреца: первородство и у славян считалось священным, и даже до поздних времен сохранилось представление, что именно старший сын в семье имеет право осуществлять различные сакральные функции, даже крестить ребенка при отсутствии священника.

Кроме собственно родовой знати была дружинная знать – прославившаяся в битвах и разбогатевшая благодаря воинской добыче. Причем первое и второе могли сочетаться: сыновья знатных родов имели возможность служить князю и выходить в воеводы. Можно предполагать, что по мере развития общественных структур доля приближенных непосредственно к князю среди «лучших людей» увеличивалась.

При написании исторического романа важно соблюсти баланс между известным и неизвестным: собрать все детали, которыми располагает наука, и пускаться в домыслы только там, где этих данных нет. И здесь опять парадокс: мы можем подробно описать, какие браслеты и перстни были на руках у княгини, какие бусы висели у нее на шее – из синего, желтого, зеленого, голубого стекла, круглые, граненые, ребристые; но мы понятия не имеем, на ком женились древние князья и каковы были функции княжьей жены в обществе, была ли она старшей жрицей или всего лишь «домохозяйкой». Имея точные сведения о мелочах, самое важное приходится домысливать.