Максим Марух - Игра Лазаря

Лазарь терпеливо дождался, когда они отсмеются, и продолжил:

– Если влюблённость – острая форма психоза, то так называемая настоящая любовь – хроническая. Внешне протекает спокойнее острой, но это спокойствие наркомана, регулярно получающего свою дозу. Стоит появиться перебоям с поставками – например, если твой дилер начнёт «толкать» свой товар другому, – и не успеешь глазом моргнуть, как у тебя уже ломка.

– Ничего циничнее в жизни не слышал, – усмехнулся Сенс. – Хотя в чём-то ты, наверное, прав.

Дара вытаращилась на него из своей колеи так, будто тот только что прилюдно обозвал её покойную мать шлюхой. Когда речь заходила об общепринятых моральных ценностях, Сенс избегал прилюдно соглашаться с мнением Лазаря, даже если в глубине инсона искренне разделял его. Поэтому в тех редких случаях, когда он забывал надевать маску пай-мальчика, это неизменно вызывало удивление. Такое предательство ничуть не обижало Лазаря – он знал, что причиной тому не желание Сенса набрать очков у окружающих, а его мягкотелость. А это всё равно, что обижаться на больного.

– Как быть с проблемой «двойника»? – поспешил сменить тему Сенс. – Ник уже знаком с тобой и с Яникой.

– Мы познакомились в полутёмном грохочущем подземелье, – отозвался Лазарь. – Общались минут десять, девять из которых оставили в нём довольно смешанные чувства. Не думаю, что за оставшуюся минуту он успел проникнуться к нам настолько, чтобы забацать каждому по проекции.

– А если и успел, они вряд ли будут иметь с нами хоть что-то общее, – добавила Яника. – По крайней мере, со мной.

Они приближались к перекрёстку, исполосованному глубокими колёсными бороздами. Деревянные заборы испещряли белые оспины – свидетельство недавней «снежковой» баталии. В ста метрах за перекрёстком дорога сворачивало влево и выходила на финишную прямую к дому.

Под пристальным взглядом Лазаря, Дара, наконец, сдалась.

– Хорошо, – согласилась она и вдруг улыбнулась. – У вас ничего не выйдет. Так просто вам меня оттуда не вычесать. Уж поверьте, я знаю, о чём говорю.

В её голосе не было той уверенности, что несли её слова, но Лазарю всё равно не понравился этот тон. Чего в нём точно не было, так это желания сотрудничать.

– И поэтому ты нам поможешь, – не терпящим возражений голосом заявил он. – Рассказывай всё: как познакомились, как он ухаживал за тобой, когда в первый раз залез под трусики…

Водился за Лазарем один грешок, с которым он охотно мирился: непреодолимая тяга к копанию в чужом грязном белье. Особенно если судьба сама предоставляла такой великолепный шанс. Эта тяга не имела ничего общего с женскими сплетнями или маниакальным влечением ко всякого рода реалити-шоу от «Дома-2» до «Дурдома №6». Тяга Лазаря основывалась на одном непререкаемом условии: бельё должно быть чужим, но знакомым. Изучение слабых мест близких людей даёт человеку силу – наслаждение слабостями незнакомцев выдаёт его бессилие.

– Колись давай, раз уж решилась нас познакомить, – поддержал Сенс. – Не встреть мы Бельфегора и компанию, ты бы нам рассказала.

Дара долго обдумывала аргумент, прежде чем сочла его разумным.

– Мы познакомились в универе, – сказала она. – Он, как и я, тоже на вечернем, но на курс младше. В его группе у меня полно знакомых, так что мы часто виделись на переменах или когда я подсаживалась к ним за столик в столовой. Там, кстати, мы первый раз и заговорили. Моя подруга распечатала для меня лабораторку по химии, но забыла забрать из дома. Через одну пару нужно сдавать – что делать? Ник услышал, предложил подвезти до подруги и обратно… да, Лазарь, он действительно водит машину – права не поддельные, машина не угнанная.

Рассказ на время прервался. Дорога завернула влево, и всем пришлось преодолевать огромные навалы снега, развороченного колёсами полноприводного внедорожника. Видимо, машина плотно застряла в снегу и буксовала до тех пор, пока не превратила пятачок дороги в снежную кашу. За поворотом у обочины стоял снеговик. Самый обыкновенный снеговик, составленных из трёх снежных шаров один на другом, за исключением одной детали. Из середины нижнего шара торчал бережно вылепленный снежный половой признак, однозначно указывающий на то, что снеговик – мальчик. Сразу под признаком имелась пара шарообразных признаков поменьше, а чуть выше в снежный шар понатыкали хвороста, имитирующего лобковые волосы. Для своего детища безымянным скульптор не пожалел даже старой шапки-ушанки, которую водрузил снеговику на голову.

Скульптура вызвала у всей компании приступ неконтролируемого хохота. Смеялись истерично, до колик в животе. Приступ не прекращался до тех пор, пока в одном из соседских дворов не разлаялась собака. Сенсор попросил Лазаря сфотографировать его со снеговиком на мобильный телефон, и даже пытался уломать девушек составить ему компанию, но те отказались.

– Заберём этого снежного бабника домой, если заскучаешь по Нику, – сказал Лазарь Даре, когда они двинулись дальше. – Вы поехали за лабораторкой – что дальше?

Дара предпочла пропустить подколку мимо ушей:

– Дальше он ухаживал за мной почти два месяца. Иногда подвозил до деревни и всё такое. До дома я всегда шла пешком. Не хотела лишний раз «светиться», а он считал, что я смущаюсь. Мы оба делали вид, что это никакие не ухаживания, а просто дружба. Да оно поначалу так и было. Я никогда не рассматривала его, как… ну, вы понимаете, как парня. К тому же, я тогда ещё встречалась с Егором. Думаю, Ник это понимал. А вот чего ждёт от наших отношений на самом деле – не очень. Но он настойчиво пытался это выяснить. Знаете, он вообще очень настойчивый. Не навязчивый, но упорный. Когда он стал дарить мне цветы – сначала на мой день рождения, потом просто так, в обычные дни – я поняла, что всё серьёзней, чем я думала. Наверное, тогда-то он понял, что влюблён. Но он никогда ни на что не намекал, не подталкивал, не форсировал события. Даже наоборот… замедлял их, что ли. Своей ненавязчивой упорностью он меня и взял. И ещё добротой. Официально наши отношения оформились три недели назад. К тому времени мы с Егором уже месяц как расстались, и я подумала: почему бы и нет?

Снег за спиной у Лазаря перестал скрипеть, и он понял, что Сенс остановился.

– Это что же, Ник отбил тебя у Егора? Я правильно понял?

– Нет, – сказала Дара, – с Егором у нас не заладилось давно, и не поэтому. И вообще, это Егор предложил расстаться, а не я. Короче, Ник здесь совершенно не при чём.

– Тогда получается, – снег снова заскрипел под ботинками Сенса, – ты стала встречаться с ним из сострадания.

– Я дала ему шанс, которого он заслуживал по праву! – отрезала Дара. – Вот уже месяц прошёл, а я ни капельки не жалею, что решилась.