Максим Марух - Игра Лазаря

– Я дала ему шанс, которого он заслуживал по праву! – отрезала Дара. – Вот уже месяц прошёл, а я ни капельки не жалею, что решилась.

– Потому что решилась ты неспроста, – сказал Лазарь. – Отличная завязка для любовного романа, но в ней не хватает одной главы. Признайся, ты заглянула к нему в инсон перед тем, как дать зелёный свет. У Джейн Остин таких примочек не было.

На этот раз скрипеть перестали сразу три пары ног. Шедшая в авангарде Дара замерла, а следом за ней остановились и Яника с Аймой. Лазарь и Сенс тоже притормозили.

– Ты смотрела? – тихо спросила Яника.

Судя по тому, что она сделала это раньше Аймы, японка уже знала ответ.

– Конечно, смотрела, – ответила Дара после недолго размышления. Смысла юлить действительно не было. – Один раз. Я должна была знать, что он действительно ко мне чувствует, пока эти чувства не стали взаимными.

– Но это же читерство! – воскликнул Сенс. – Ну, если узнаю, что ты и меня сканируешь...

– Триста лет ты мне не упал.

– Зачем иметь сверхспособности, если нельзя ими воспользоваться? – вступилась за подругу Яника. – Я бы тоже разок глянула.

– Разком дело не обошлось, – сказал Лазарь, ловя на себе испуганный взгляд Дарении. – Вот почему она так безболезненно рассталась с Егором. А до него с Андреем. А до него с Муратом, Ибрагимом и Буцефалом. Когда можно напрямую отслеживать подлинные чувства нового избранника, отношения строить не сложнее, чем расставлять палатку. Жаль только, получаются они такими же недолговечными.

– Не лезь туда, где не соображаешь, – Дара поедала Лазаря взглядом. – С Ником у меня всё по-другому.

– Поэтому, пока мы идём, ты подробно расскажешь нам, что именно. Чтобы я потом мог составить гениальный план по разрушению твоей идиллии.

Они вышли на родную улицу, которая называлась Земляничной, и остановились посреди дороги. До дома оставалось метров триста. Издалека трёхэтажный коттедж казался чёрным холмом на фоне сереющего предрассветного неба. Все окна были тёмными, кроме одного.

Айма заметила прямоугольник жёлтого света на первом этаже и просияла:

– Ждёт всё-таки. А говорил, спать будет.

2

Дара пробыла там недолго, и далеко не всё поняла, но перед ней и не стояло такой задачи. Уже того, что она успела увидеть, оказалось предостаточно. На первый взгляд вселенная инсона Ника казалась вполне аутентичной, за исключением мелких деталей – без них никуда. Даже если внутри не ведётся Игра, они всегда есть. Когда Дара была там, Игра ещё не началась, но уже тогда почва была благодатная. То, что для своей Игры Ведущий впоследствии выбрал инсон Ника, могло быть простым совпадением. А могло и не быть.

За свою жизнь Лазарь разучился верить в судьбу, карму или высшее предназначение. Вместо этого он верил в расчёт, мотив и логику. Совпадения же происходят, когда расчёт сомнителен, мотивы убоги, а логика отсутствует. В данном случае все три составляющие были вместе, причём каждое последующее напрямую вытекало из предыдущего. Ведущий выбрал Ника не случайно, и в этом был его расчёт. Мотив? Нарушение обоюдного вето на любые контакты с Игроком. В контексте двух предыдущих Игр, уже, скорее, лейтмотив. Ну, а логика банальна: ткнуть Лазаря носом в кучу, которую он сам же и навалил. В последней Игре Ведущий потерпел поражение, но на то и существуют реванши. Первое, второе, третье – всё в порядке.

В инсоне Ника в порядке ничего не было, пускай Дара и утверждала обратное. В мире, где предел мечтаний любого человека одинаков для всех, и имеет вид вполне одушевлённого существа, именуемого Ангелом, де-факто не может быть ничего в порядке.

– Ангел? – переспросил Сенсор.

Компания двинулась дальше. Снежный покров на Земляничной был девственно цел, и идти стало ещё труднее. В некоторых местах ноги проваливались под снег почти до паха. Девушки шли колонной, придерживая друг дружку за плечи; Лазарь с Сенсом расчищали путь впереди, врубаясь в снежный покров, точно пара ледоколов.

– Так они называются, – сказала Дара немного сконфуженно. – Внешне точь-в-точь люди. Ну, если не считать крыльев, которые они прячут под одеждой. Правда, сама я видела только одного… – тут она окончательно смутилась и прибавила: – …его Ангела.

– То есть себя, – заключил Лазарь. – Просто скажи да, если да.

– Да.

Ангел Ника (в инсоне он называл себя Умаром) имел явно женскую половую принадлежность, и, по уверениям Дары, представлял собой идеализированную копию её самой. Роскошные золотистые локоны до лопаток вместо пушистой стекловаты до плеч, идеальная фигура вместо просто неплохой. И даже…

– … грудь на размер больше, – призналась Дара, краснея ярче, чем того мог добиться от неё мороз. – В инсоне её... то есть, меня, зовут Хеспия.

В инсоне Ника Ангелы являлись почти такой же редкостью, как розовые голуби или жар-птица. С теми счастливчиками, которым повезло заполучить себе такого (или такую), Ангелы составляли прекрасную пару. Являясь живым воплощением идеальной второй половины, Ангелы гарантировали осуществление всех извечных семейных ценностей, о каких только может мечтать одинокий человек: любви, заботы, уважения, сексуального удовлетворения.

Что касается верности и покоя, здесь дела обстояли несколько иначе. Как и с любой редкостью, с Ангелами была одна проблема: спрос превышал предложение.

– Получить Ангела можно двумя способами, – объясняла Дара, морщась от столько нелицеприятного овеществления: – случайно и намеренно. Случайно – это когда Ангел сам сваливается тебе на голову неизвестно откуда и выбирает в свои владельцы. Намеренно – это когда ты заявляешь о своих притязаниях на Ангела другому владельцу.

Что за этим следует, и как, в конечном счёте, разрешаются такие конфликты, Дара не знала.

– Не видела, – сразу оговорилась она, – да и не хочу видеть. Остальное выясните сами.

Нику – и Лазарь нисколько этому не удивился – Ангел достался случайно.

Существовал ещё один важный нюанс. Как только Ангел определялся с владельцем, перед новоиспечённым ангелоизбранным вставал очень серьёзный выбор – подчинить себе Ангела или подчиняться ему.

Если хозяин выбирал первое, Ангел сбрасывал крылья и становился смертным. Собственно, в этом и заключался главный минус такого решения. Срок жизни смертных Ангелов сокращался примерно втрое, а значит, шансы на исполнение клятвы «любить и почитать, пока смерть не разлучит» прямопропорционально увеличивались. Но были и плюсы. Во-первых, «подчинённый» Ангел до конца своей короткой бренной жизни привязывался к будущему владельцу душой и телом, и уже не мог рассчитывать на освобождение в будущем. Он даже мечтать об этом не имел права. Во-вторых, и это напрямую вытекало из первого, спрос на смертных Ангелов среди сторонних претендентов существенно снижался. Говоря проще, он вообще отсутствовал.