Максим Марух - Игра Лазаря

Лазарь и Сенс сидели за самым ближнем к танцполу столиком и наблюдали за Аймой и Яникой – девушки выплясывали на пару так, что любо-дорого смотреть. Дара умчалась на улицу встречать своего нового ухажёра – тот только что подъехал. Некие неотложные дела не позволили ему явиться вовремя, но Дару это ничуть не смутило. Предположение Лазаря, что парень просто заблудился по дороге к клубу, она восприняла как личное оскорбление.

Вообще казалось, что Дара совершенно очарована своим новым бой-френдом. Одного этого было достаточно, чтобы заинтересовать Лазаря. Он-то всегда считал, что, несмотря на несчётное количество кавалеров, она полностью и бесповоротно очарована им. Впрочем, как это часто бывает с женщинами, одно вовсе не исключало другое.

Правда, сейчас Лазарь почти не думал о Даре – он внимательно следил за танцующей Яникой. В чёрном платье в облипку, с элегантным узлом огненно-рыжих волос на затылке, она выглядела как никогда пикантно и соблазнительно. Чёрные вязаные нарукавники от кистей до локтевых сгибов скрывали изрытые шрамами предплечья, но вместе с тем прибавляли хозяйке особого, ни с чем не сравнимого шарма. Время от времени к Янике подкатывались парни, свято верившие, что их конвульсивные подёргивания конечностями есть не что иное, как танец. В таких случаях плясавшая поблизости Айма служила чем-то вроде громоотвода. Всякий раз, когда кто-то предпринимал попытку заговорить с Яникой, она отвечала лучезарной улыбкой и отворачивалась к японке, как бы переводя назойливое внимание на неё. Та с готовностью принимала удар, и уже через минуту неудачливый Казанова отваливал.

Лазарь всё ждал, когда же кто-нибудь из этих подвыпивших пикаперов перешагнёт за рамки приличия и отважится применить к Янике какой-нибудь запрещённый приём – приобнимет за плечи или попытается на ощупь определить, где заканчивается её спина. Не то, чтобы Лазарь искал повода немедленно встать на защиту чести дамы и преподать ублюдку урок рыцарства – собственно, она и дамой-то его не являлась. Просто ему хотелось пронаблюдать за реакцией Яники, чтобы потом сравнить с проекцией её поведения, выстроенной у себя в голове за те полтора месяца, что они были знакомы.

Такая информация куда полезней позёрских выходок, преследующих своей целью демонстрацию рабочего объёма «межляшечных шаров», и ничего больше. Лишь научившись предсказывать реакцию интересующего тебя человека в тех или иных ситуациях, можно с определённой долей уверенности заявить, что ты знаешь его. До тех пор вы просто знакомы.

Ощущение, что кто-то зовёт его по имени, заставило Лазаря оторваться от абриса изящной талии, обтянутой чёрным бархатом, и оглядеться. Он не ошибся: перегнувшись через стол и сложив ладони рупором у рта, Сенс пытался докричаться до него сквозь гремящую музыку. Ди-джей разошёлся не на шутку, каждое второе слово сносило грохотом ритмичных модуляций:

– Я… чувства… народу…пойду… нужно… верить…

Лазарь даже не пытался понять суть обрывочных фраз, и просто покивал в знак согласия, что бы это ни значило. Сенс крикнул напоследок нечто неразборчивое, поспешно встал и затерялся в толпе. Спустя минуту оглушительная композиция, моргающая лучами стробоскопов так, словно организаторы шоу намеревались закончить вечеринку массовым эпилептическим припадком, смолкла. К столику подсели раскрасневшиеся девушки.

– Жарко, – выдохнула Айма, обмахиваясь ламинированным листом алкогольного меню. Схватила со стола стакан кока-колы с истлевающими останками льда и жадно прильнула к нему губами.

– Вот почему хозяева ночных клубов больше других экономят на отоплении, – ухмыльнулся Лазарь. – Две сотни оголтелых прыгающих радиаторов вырабатывают столько энергии, что хватило бы на освещение маленького спального района.

– А где остальные? – спросила Яника.

Краешком сознания Лазарь отметил, что румянец на её щеках приятно гармонирует с чёрным платьем и чуть растрепавшимся рыжим узлом на затылке.

– Сенсор пошёл к народу, потому что почувствовал, что ему нужно верить, – ответил Лазарь и вдруг вытянул шею: – А Дара сейчас идёт из народа к нам в сопровождении… рыжего одуванчика?

Девушки недоумённо огляделись по сторонам. Дара на мгновение скрылась из виду – она как раз пересекала танцпол, вклиниваясь в людскую гущу, приветствовавшую новую музыкальную композицию поднятыми в воздух ладонями и дружным визгом. Когда она вынырнула с другой стороны, недоумение на лицах Яники и Аймы сменилось весёлым пониманием.

Гордо выпятив грудь, Дара тащила за собой маленького худого мальчика – издалека парень выглядел немногим старше Марса. Впечатление недоразвитости усиливала огромная голова с копной мягких рыжих волос, похожих на сладкую вату, крепившаяся к тощему телу посредством тонкого отростка телесного цвета, который Лазарь принял за шею. Не по годам молодое лицо, сплошь усеянное оранжевыми веснушками, высокий и гладкий, как яйцо, лоб, даже одежда на нём казалась какой-то «мальчиковой».

Впрочем, думал Лазарь, на нём любая одежда смотрелась бы по-детски. Что будет, если нарядить семилетнего мальчика в костюм-тройку? Правильно – он превратиться в семилетнего мальчика в детском костюме-тройке.

Дара и её малохольный кавалер приблизились к столику.

– Знакомьтесь: Ваня, Катя, Айма, – жестом руки Дара поочерёдно указывала на того, чьё имя озвучивала. Музыка ещё не разыгралась вовсю, и можно было расслышать, что она говорит.

– Николай, – важно представился рыжий и протянул Лазарю раскрытую ладонь.

Пожимая её, Лазарь подумал, что, надави он чуть сильнее, и она затрещит, как крошащиеся чипсы.

– Соня очень много о вас рассказывала, – сказал Николай, обнаруживая дефект прикуса, из-за которого он плохо выговаривал щелевые согласные.

Эта дежурная фраза не имела ничего общего с правдой. Разумеется, ничего она толком ему не рассказывала – просто не могла рассказать. Она бы не стала врать ему с три короба, если бы не знала, что на правду от неё будут шарахаться, как от прокажённой, а врать она не любила. Но если б даже наврала, то обязательно посвятила бы остальных в детали своих вымышленных биографий заранее.

Перед тем, как сесть, Николай галантно отодвинул стул для дамы, и лишь потом для себя. Лазарь с удивлением отметил, что все девушки за столом наблюдают за ним с каким-то материнским умилением на лицах. Видимо, в парне сочеталось нечто такое, что пробуждало в них древний гормональный инстинкт, побуждающий любить и защищать.

– От сложения ваших имён можно получить много интересных имён для ваших будущих детей, – сказал Лазарь, когда все расселись. Музыка загремела с прежней силой, однако все за столом прекрасно его расслышали. – Николсон, если вам нравится кинематограф. Или Никсон, если политика.