Нил Гейман - Сыновья Ананси

– Ну вот, – сказал он, – о сегодняшнем ужине я позаботился.

И тут до Толстяка Чарли впервые дошло, что там, где он сидел за столом с Дейзи и Хигглерами, была уже ночь, а здесь солнце, хоть и стояло низко, еще не зашло.

Отец сложил стульчик и отдал его вместе с ведром Толстяку Чарли. Они пошли по мосту.

– Понимаешь, – сказал мистер Нанси, – я всегда думал, что если ты когда-нибудь ко мне придешь, я расскажу тебе о порядке вещей. Но ты, кажется, и сам нормально справляешься. Что привело тебя сюда?

– Точно не знаю. Я пытался найти Женщину-Птицу. Хочу отдать ей перо.

– Не надо было тебе связываться с такими людьми, – беззаботно сказал отец. – Никогда ничего хорошего из этого не выходит. А в ней обида на обиде. Но она трусиха.

– Это Паук… – сказал Толстяк Чарли.

– Ты сам виноват. Позволил этой старой перечнице услать половину себя.

– Я был ребенком! А ты почему ничего не сделал?

Ананси сдвинул шляпу на затылок.

– Старая Данвидди могла сделать с тобой только то, что ты сам ей позволишь, – сказал он. – Ты же мой сын, в конце концов.

Толстяк Чарли задумался.

– Но почему ты не сказал мне? – спросил он.

– Ты справляешься. Сам до всего дошел. Разобрался с песнями, так ведь?

Толстяк Чарли почувствовал себя более нескладным и пухлым и даже более разочаровывающим отца, чем когда-либо, но он не мог просто сказать «нет».

– А ты как считаешь? – вместо этого спросил он.

– Ты на подступах. По части песен важно, что они как истории. Ни черта не значат, если их никто не слышит.

Мост заканчивался. Толстяк Чарли знал, хотя никто ему об этом не говорил, что это их последняя возможность поговорить. Ему нужно было выяснить столько всего, он столь многое хотел узнать!

– Пап, – сказал он. – Когда я был ребенком. Зачем ты меня унижал?

Отец поднял бровь.

– Унижал? Я любил тебя.

– С твоей подачи я отправился в школу в костюме президента Тафта. Это, по-твоему, любовь?

Старик тоненько взвизгнул или, может, коротко рассмеялся и тут же затянулся черутой. Дым вышел изо рта облачком, похожим на то, в каком авторы комиксов рисуют реплики персонажам.

– Твоя мать сказала мне тогда пару ласковых… Времени у нас немного, Чарли. Ты намерен потратить его на сведение счетов?

– Нет, пожалуй, – покачал головой Чарли.

Они дошли до конца моста.

– Значит так, – сказал отец, – когда увидишь брата, я хочу, чтобы ты передал ему кое-что от меня.

– Что?

Отец притянул к себе голову Толстяка Чарли и нежно поцеловал его в лоб.

– Вот это, – сказал он.

Толстяк Чарли выпрямился. Отец смотрел на него снизу вверх с таким выражением, какое – увидь его Толстяк Чарли на чьем-то другом лице, он мог принять за гордость.

– Дай-ка взгляну на перо, – сказал отец.

Толстяк Чарли полез в карман. Перо было там, еще более измятое и растрепанное, чем прежде.

Отец поцокал языком и посмотрел перо на свет.

– Красивое, – сказал он. – Ты его береги. Она не возьмет перо обратно, если оно будет испорчено.

Мистер Нанси провел рукой над пером, и оно обрело свой прежний вид. Он нахмурился.

– Теперь ты снова его испортишь.

Он подышал себе на ногти, отполировал их о пиджак. Потом, кажется, пришел к решению. Снял шляпу, прицепил к ленте перо.

– Вот. Изящная шляпа тебе не помешает. – И надел шляпу на голову Толстяка Чарли. – Тебе идет.

– Пап, – вздохнул Толстяк Чарли, – я не ношу шляп. Смотреться будет глупо. Я в ней буду как полный придурок. Почему тебе всегда непременно хочется поставить меня в неловкое положение?

Старик смотрел на сына в рассеивающемся свете.

– Думаешь, я тебе вру? Сынок, все, что тебе нужно, чтобы носить шляпу, это стиль. А у тебя он есть. Думаешь, я бы сказал, что ты выглядишь хорошо, если бы это было не так? Ты классно смотришься. Не веришь?

– Не особенно, – сказал Толстяк Чарли.

– Так посмотри, – сказал отец. И ткнул пальцем за перила. Вода под мостом была спокойной и гладкой как зеркало, и человек, который глядел на Толстяка Чарли из воды, действительно классно смотрелся в новой зеленой шляпе.

Толстяк Чарли повернулся, чтобы сказать отцу, что, должно быть, он, Толстяк Чарли, ошибался, но старика уже не было.

И Толстяк Чарли ступил с моста в сгущающуюся темноту.

– Ладно. Я хочу знать, где конкретно он находится. Куда он ушел? Что вы с ним сделали?

– Я ничего не делала. Господи, дитя, – сказала миссис Хигглер, – в прошлый раз ничего такого не было.

– Словно его лучом затянуло в мазершип[83], – вставил Бенджамин. – Круто. Спецэффекты в реальной жизни.

– Я хочу, чтобы вы его вернули, – свирепо сказала Дейзи. – Сейчас.

– Я даже не знаю, где он, – ответила миссис Хигглер. – И я его туда не посылала. Он сделал это сам.

– Послушайте, – сказала Кларисса, – ведь он ушел делать то, что делает, а мы его вернем! Так можно все испортить.

– Вот именно, – сказал Бенджамин. – Это все равно что обратно затянуть лучом космических десантников, на середине миссии.

Дейзи немного поразмышляла и с раздражением поняла, что в этом был смысл – если в последние дни хоть в чем-то вообще был смысл.

– Если на этом пока все, – сказала Кларисса, – я должна вернуться в ресторан и проверить, все ли в порядке.

Миссис Хигглер отпила кофе.

– На этом все, – согласилась она.

Дейзи хлопнула рукой по столу.

– Извините! У нас там убийца разгуливает. А тут еще и Толстяка Чарли затянуло лучом к мазервипу!

– К мазершипу, – поправил Бенджамин.

Миссис Хигглер моргнула.

– Ладно, – сказала она. – Мы должны что-то сделать. Что ты предлагаешь?

– Не знаю, – сказала Дейзи. – Тянуть время, наверное.

Она схватила экземпляр «Вильямстаунского курьера», который читала миссис Хигглер, и начала его пролистывать.

Сюжет о пропавших туристках, которые не вернулись на круизный лайнер, занимал колонку на третьей полосе. Двое в доме, сказал Грэм Коутс в ее голове. Ты ведь не думала, что я поверю, будто они сошли с корабля?

В конце концов, Дейзи была копом.

– Дайте мне телефон, – сказала она.

– Кому ты собираешься звонить?

– Думаю, мы начнем с министра по туризму и начальника полиции. А там посмотрим.

На горизонте съеживалось малиновое солнце. Паук, не будь он Пауком, впал бы в отчаяние. На острове, в этом месте, была четкая граница между днем и ночью, и Паук наблюдал, как море заглатывает последнюю крошку солнца. У него были камни и два шеста.

Хотел бы он, чтобы был и огонь.

Интересно, когда взойдет луна? Когда она взойдет, у него появится шанс.