Исполняющий обязанности - Василий Павлович Щепетнёв
– Шикарно, – но тут я достал из тумбочки обвязанные бечевкой пачки. Двадцать пачек по сто купюр. Стодолларовых.
– Пересчитать можно будет у того же нотариуса. Или, если захотите, в банке.
– В банке?
– Ну, вы же деньги куда-то должны будете перечислить? Откроете счет, тогда и посчитают. Впрочем, это ваше дело, – я положил деньги в сумочку, простенькую, пластиковую, из бюджетного магазина, и передал Владу.
– Едем, нет?
– Едем, – сказал Степан Степанович.
– Тогда извольте душу.
С усмешкой произнес процентщик формулу передачи души. Думает, что я идиот в квадрате.
– Мы с Владом поедем на своей машине. А вы уж на «Хаммере», как крутой человек. Приезжаем в Семилетовку, нотариус как раз успеет подготовить договор, я ему сейчас позвоню. Подписываем, я передаю вам деньги – и каждый идёт своим путём.
Паграсенко пошёл чуть не вприпрыжку. Мы посидели пять минут – на разговор с нотариусом требовалось время, пусть даже никакого разговора не было, – и пошли к «Нюше».
– Тут и в самом деле деньги? – кивнул на сумочку Влад.
– Двести тысяч долларов ровно.
– И ты их отдашь этим шакалам?
– Это теперь зависит от шакалов. Но да, отдам. Все равно ведь с возвратом, да еще с процентами.
Влад тоже посмотрел на меня, как на идиота.
– Убьют же они нас, Иван.
– Ага, а то я не знаю.
– Мне «Маузер» взять?
– Моего хватит. Для введения в заблуждение. Нам вообще стрелять не придется. Увидишь.
Влад по-прежнему сомневался, но в «Нюшу» сел. Где наша не пропадала! И там пропадала, и сям пропадала. Но не пропала покамест. Потому как не на случайность уповаем, а на расчёт и знание психологии. Ребята из параллельного класса тоже знают психологию. Но мы знаем, что они знают, что мы знаем.
«Хаммер» тронулся и покатил в сторону рощи. Мы, выждав полминуты, последовали за ним.
– В роще они нас и грохнут, – сказал Влад.
– Попытаются, – поправил я.
Вот мы и в роще. Ага, «Хаммер» стоит у развилки. Дорога узенькая, не объедешь. И шурин-процентщик стоит, переминаясь с ноги на ногу. Волнуется то есть.
– Идем, посмотрим, может, подтолкнуть нужно, – сказал я.
– Так ведь это…
– Ну и что?
Я вышел из «Нюши», пошел вперед. Влад – в шаге за мной.
– Что тут у вас стряслось?
– Да вот…
– Да вот решили, что приехали, – сказал выскочивший из «Хаммера» сопровождающий номер один (имен в голове вертелось несколько, да зачем мне знать? пусть будет номером первым).
– Ага. Кончилось ваше время, – сказал номер второй.
У обоих в руках пистолеты. Вполне современные «Глоки». Против «Маузера» – как велоцераптор против тирекса. Да моего тирекса еще из кобуры достать нужно. За это время пять пуль получу. И Влад столько же. Для верности.
– Место здесь неудобное, – сказал я Владу. – Тела потом в кусты тащить, подальше от дороги. Стоит ли трудиться, если можно своим ходом дойти – пока живые.
– Это ты верно заметил, – сказал сопровождающий номер один. – Так что давай, двигай потихоньку. И ты, – добавил он Владу.
И мы пошли. Сначала по дорожке, потом по тропинке. Сначала Влад, потом я, а за нами – сопровождающие.
Далеко мы не ушли. Сорок три шага. Нас собирались пристрелить на сорок пятом. Немножко не успели. Ругань, шипение, крик – но ни одного выстрела. Если налетает сотня пчел, кусая в лицо, преимущественно в глаза, что делает человек? Жмурится и инстинктивно отмахивается от насекомых. Пытается прикрыть лицо курткой, но пистолет из руки не выпускает, это заложено намертво – не выпускать оружия в подобной ситуации. Одной рукой же курточку быстро не снимешь. Быстрее умрёшь – от яда. Не пчелиного, хотя местные пчёлы тот еще подарок – дикие, лесные. Но вот змеи, вывезенные графом Карагаевым из Южной Америки, те ядовиты безусловно. Хватает одного укуса. А если змей дюжина, как заказывали…
Как я и обещал, обошлось без выстрелов.
– И что делать? – спросил Влад, показывая на пухнущие трупы.
– Ничего. Лес сам справится, без нас.
И мы, обойдя сторонкой мертвецов, пошли назад. Крадучись.
У «Хаммера» по-прежнему стоял процентщик. Но уже с сумочкой, что я оставлял в «Нюше».
Мы вышли внезапно, в пяти шагах от цели. Кусты же.
– А… А где… – он хотел спросить, но понимал, что спрашивать не о чем. Вопрос снят.
Влад не ответил. Я тоже. Человек без души, что с таким разговаривать.
– Что с этим делать будем? – спросил меня Влад.
– Твой шурин, не мой.
– Потому я и не могу решать. Конфликт интересов, – умно выразился Влад. Книгочей, понимаешь.
– То есть решать мне?
– Ты у нас старший по званию.
– Как старший по званию, отпускаю его на все четыре стороны.
– Отпускаешь?
– Должен же кто-то этот гроб увести – я показал на «Хаммер».
– А не привезет он новых казачков?
– Не привезёт.
– Почему?
– Казачки его, конечно, расспросят по всем правилам теломеханики, а потом избавятся раз и навсегда. Потому он не назад поедет, а вбок. Куда глаза глядят. Спасать своё тело – душа-то у меня осталась. В общем, его проблема.
Пора домой.
Мы все-таки сумели развернуться – заехали в развилку, потом задним ходом вывернулись мордой к усадьбе, и поскакали. То есть поехали. А шурин-процентщик так и остался на дороге, прижимая к груди сумочку с долларами.
– Денег не жалко?
– Да вернет он деньги, вернет. С процентами, как я и говорил. Если, конечно, будет жив. Но он постарается выжить.
– Он постарается, – подтвердил Влад. – А что с женой?
Я заметил, что Влад жену по имени предпочитал не называть. Жена и жена.
– Уехала куда-то.
– Куда?
– Не знаю.
– А что уехала, откуда знаешь?
– Мои юристы наняли в твоем городе частного сыщика, тот поспрашивал. Уехала, а куда – никто не знает. Государственных границ не пересекала.
– Мать, верно, знает.
– Мать тоже уехала.
– Это что ж, всё бросили и уехали?
– Ну почему бросили? Ты забываешь, что салон они сами себе и забрали за долги. Продали, а выручка-то у них. Не говоря уже о других операциях. Так что не с пустыми руками уехали. И да, твоя жена же знает, где ты. Как и твой шурин. Не волнуйся, понадобишься, письмо напишут или телеграмму отобьют. Или по интернету свяжутся. У тебя ведь есть почтовый ящик?
– Был. Еще во время салона.
– Вот и загляни.
Влад закрыл ворота, я поставил «Нюшу» в гараж, поднялся в мезонин и взял томик сочинений умного человека.
Базис надстройку определяет, ага. И какой же у нас базис?
Кругом шла
