Невеста в гробу - Оксана Олеговна Заугольная
— Тебе не кажется, что пора уже переходить к основному блюду? — сварливо, чтобы не смутиться до слёз, произнесла я. — Тебе всё равно, конечно, но я не молодею! Да и похороны пропустить будет нехорошо!
Прозвучало так, словно речь идёт о моих похоронах, и я бы засмеялась, если бы не была полностью увлечена тем, чтобы не выгибаться под едва тёплыми и в то же время такими горячими ладонями вампира.
— Вовсе не пора, — отозвался тот таким спокойным тоном, словно он тут книжку листал, а не меня! Ни отдышки, хрипоты! Дурацкие кровососы. Впрочем, клыки у него не убирались, а глаза потемнели так, что казались чёрными. Может, для вампира этого достаточно? — Сначала ты должна меня попросить.
Я даже глаза распахнула от изумления.
— Чего-о? Это тоже было в протоколе? — конечно, речь моя была куда более скомканная и прерывистая, но вампир прекрасно понял, что я говорю.
— Не было, — признался он, снова лаская мне ладонь так близко к вене, что кровь словно начала сильнее пульсировать там. Безобразие, даже моя кровь рвётся к нему!
— Тогда что за глупости? — я хотела возмутиться как следует, лопаты не было, поэтому меня хватило лишь на то, чтоб треснуть его пятками пониже поясницы. — Я королева, вообще-то! Я не могу просить. Но я могу потребовать! И я требую!
Вампир негромко рассмеялся, но издевательского в этом смехе ничего не было, и я решила оставить его не поджаренным десятком молний, хотя очень хотелось.
— Нет, моя дорогая королева, — и он прошёлся поцелуями от ладони до шеи. — Просить должна не ты. Точнее, не совсем ты.
Я хотела спросить, что он имеет в виду, но не успела. Прошло совсем немного времени с момента, как его прикосновения стали сильнее и жарче, словно он наконец согрелся, как я поняла, о чём он говорит. Я больше не принадлежала себе и ещё не принадлежала ему.
Я плакала навзрыд, с настоящими слезами, просто рыдала в голос, чтобы через мгновение хохотать. Стоны, крики — мой организм словно выбрался из ужасно узкого и жёсткого корсета, расправил крылья — и бесы его знают, что собирался теперь делать. Но точно не молча чего-то ждать, ну уж нет!
Так вышло, что я плохо помнила, что было дальше. Кажется, я довольно сильно покусала вампира, совершенно точно он укусил меня — его губы были тёмно-красные от крови, и он испачкал кровью мне лицо. А потом он наконец перестал дразниться, и мы слились в объятиях, становясь буквально одним целым. Горячим, сумасшедшим.
Теперь я уже не считала глупостью корону, плотно сжимающую мою голову. Она давила холодом, не позволяя мне раствориться в ощущениях слишком сильно, из-за чего я хоть и урывками, но что-то помнила.
В какой-то момент я забыла, как дышать, и испугалась, что умру, и этот страх вернул мне ощущения, которые хлынули на меня словно потоки воды. Я никогда не была у моря, но была уверена, что узнаю его, когда окажусь там.
Кажется, я потеряла сознание. Или уснула? Или потеряла сознание и это перешло в сон? Я не знала. Когда я открыла глаза, за окном только-только начинало светлеть. Оставалось надеяться, что это всё ещё это утро, и я не проспала на самом деле похороны.
Я повернулась на бок и столкнулась взглядом с Чичей. Ах да, вампиры же не спят! На мгновение меня затопила ужасная неловкость. Нагота уже не казалась такой комфортной, как несколько часов назад.
Но тут я перевела взгляд на нашу кровать и моргнула.
— А где простыня? — спросила я на всякий случай шёпотом. Горло ощущалось так, словно я сорвала его. Ах да, именно это и случилось.
— Ты же помнишь протокол, моя дорогая королева, — с готовностью ответил Чича, и я просто физически почувствовала, как выделил он это «моя». — Если будут знаки королевской наивности…
Я застонала и откинулась на подушки. Ну точно! Я хотела, чтобы Астаросская потеряла наивность с вампиром? Получите в полной мере. А что Астаросской к этому моменту стала я сама, объединив обе свои «я» в себя одну, то кто тут, собственно, виноват?
Может, мои желания и без фейской пыльцы имеют какую-то силу? И проблема только в том, чтобы наловчиться исполнять это не когда придётся, а когда будет нужно мне!
— Ты отдал этим стервятникам простыню, — страдальческим шёпотом произнесла я. — И теперь они её куда-нибудь припрячут или того хуже, вывесят! А мог ведь просто выкинуть. В окно, например.
Чича неопределённо пожал плечами.
— Протокол, — только и ответил он. — Войну и из-за меньшего начинали.
Я представила войну, начатую из-за простыни, и хихикнула. Но тут же успокоилась. Сегодня похороны Софи, и пусть они ненастоящие, я не должна выдавать это бессмысленной улыбкой. Избавиться от неё было просто. Я знала один очень хороший способ. Разговор начистоту.
— Чича, — я вздохнула и села. Хотелось завернуться в одеяло, но я сумела удержаться. Не к месту это. — Я хочу поговорить.
Взгляд вампира чуть потух, но улыбка осталась на его красивом лице.
— Удиви меня, — попросил он. — Тебе не понравилось?
Меня подмывало ответить, что «понравилось — не понравилось» никак нельзя использовать по отношению к тому, что мне пришлось пережить, но это однозначно перешло бы в восхваление вампира, а у меня была другая тема для разговора.
— Я хочу поговорить о другом, — я отвела взгляд, потому что, глядя прямо в глаза, сказать это было сложно. — С тобой невероятно хорошо, это так. Ты и сам это знаешь. Но я… я всё равно не люблю тебя.
Некоторое время вампир молчал, и я наконец решилась снова посмотреть на него.
— Знаешь, что сложнее всего? — спросил он, поймав мой взгляд. — Не свет, который доставляет нам массу неудобств, и не невероятное желание испить кровь тех, у кого она течёт. Вовсе нет. Сложнее всего то, что люди совершенно не понимают, что значит «мы живём долго».
Он поднялся с постели, совершенно не стесняясь своей наготы, и я подумала, что ему точно не пришлось сбрасывать фунты перед тем, как его укусил вампирский король. Он застыл в идеальном
