Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
Теперь слово «накостылять» приобретает особый смысл.
Тут тоже от информационного хлама не защититься?.. Какая польза, что Какадук знает только Тиль и Фарра, если ей слать своих птиц может кто зря?.. И «режим полета» не поставишь…
Тьфу, опять двойной смысл.
— Иду, иду! — крикнула она на всякий случай, чтобы тот «с делом» на улице не сорвал дверь на доме с пилястрами с петель.
Ро, вздохнув тяжело, протянула руку: лестничный летучий хищник с готовностью перелетел с вазы на ее запястье. Распутала яркую красную нитку, взяла трубочку записки, вскинула птицу кверху, развернула.
— И как ты влетел только? — спросила рассеянно, читая идеально ровные и красивые строки сообщения.
«Милый партнер,
Поздравляю с прибытием в Стольный город! Ты хорошо устроилась — надо же было придумать такое замечательное место для нашей лавки…»
Ро закатила глаза. Кастеллет! «Нашей лавки»!..
Впрочем, мелькнуло удивление, что у Чарльза тоже соколик есть. Вроде это мода Вестланда. Ну, эрл у нас в принципе человек модный.
«Впрочем, недалеких людей я в партнеры не выбираю. Сегодня доставят вывеску и парочку лично отобранных мной презепе. Цену назначь по своему усмотрению и потребностям, все равно конкуренции у тебя пока нет. Жду не дождусь встречи в опере.
Целую твои ручки, Чарльз».
Ро цокнула языком и спрятала записку в карман. Вывеску?..
— И не мечтай, Кастеллет. Видишь ли, исторически сложилось, что в партнерства я вношу собственные поправки. И партнеры потом уже сами не знают, рады ли, — Аврора фыркнула в кулак и смело направилась к двери. — Моя вывеска будет не про королеву Мерче, а… — она задумалась на миг и махнула рукой: — «Семь чудес света», например. Твоя же табличка пусть попылится в комнатке Фаррела. В опере поговорим.
А если он — Странник?..
Стук в дверь возобновился.
— Ты там померла, что ли?
Кто смеет?..
— Кто там?.. — спросила Ро, жалея об отсутствии дверного глазка.
— Гаррик Тенор, местный бард! Сколько можно на пороге держать! Отпирай уже!
Кстати об опере. Это же ее спившийся основатель.
— Время раннее, знаете ли…
Ро отодвинула засов, а затем повернула ключ. Этот она тоже оставила в двери. На всякий случай.
На пороге стоял бородатый мужик — вот именно мужик. В неопределенном прошлом, вероятно, бывший романтическим красавцем с каштановыми кудрями. Сейчас кудри были прилизаны и нечесаны, зеленых оттенков костюм давно не стиран, от немытого тела несет почему-то сливами, свежей выпечкой, но больше всего — спиртным. Вероятно, именно оно и вдохновило барда так долго не сдаваться в выламывании ее двери.
Аврора вспомнила про свои кудри, также нечесанные, и поспешно пригладила их одной рукой. За спиной Тенора собралась толпа зевак, даже с балкона с мольбертом свешивался любопытный нос картошкой пожилого дяденьки.
— Сожалею, что вчера меня не было в лапшичной, — с порога изложил пресловутый Тенор свое срочное дело и сунул в свободную руку Ро какой-то сверток в полотенце. Ей пришлось оставить волосы в покое и схватиться за сверток обоими ладонями — сверток был горячий и тяжелый. — Говорят, вы устроили отличное представление.
В толпе крикнули «да!» и «да здравствует Ро!», что девушку несколько смутило и обескуражило.
Конечно, это лучше, чем «смерть Ро!», но все-таки… Дала она вчера маху.
— Заходите, — пропустила Гаррика внутрь и собралась было захлопнуть дверь перед лицом соседей, но вовремя вспомнила, что она, вообще-то, тут жить собирается и открывать лавку, и что у нее в принципе нет выбора. И что упускать момент нельзя, ну никак. Ведь, по словам самого Кастеллета, жизнь состоит в том, чтобы ими пользоваться.
Поэтому внешне абсолютно безмятежно Ро вылезла на порог и громко поприветствовала зевак:
— Дорогие соседи и сограждане, доброе утро! Надеюсь, что лавка откроется после обеда. Я жду прибытия товара. Буду рада вас видеть!
Ну, а теперь можно и закрыть дверь. Там начали шумно обсуждать что-то, но Ро не очень хотела знать, что. Она, вообще-то, рассчитывала на спокойное утро с чаем и печеным яблоком, когда можно будет посидеть в тишине, а не вот это все.
Гаррик Тенор рассматривал картину на стене с видом знатока. Холст изображал пасмурный день, дерево и холм. Кухню под лестницей бард не обнаружил. А вот на выставку ваз на лестнице покосился с любопытством.
Ро вспомнила про горячий сверток в полотенцах и приоткрыла. Пирог?! Гарри с заложенными за спиной руками повернулся к озадаченной девушке всем корпусом и выложил:
— Я к чему. У меня есть театр. Но не хватает актеров.
— И… при чем здесь я?
— Да брось! — улыбнулся Тенор во все тридцать два. — После вчерашнего все повалят на представления, если роли станешь исполнять ты. У тебя ведь талант!
Ро крякнула. Талант?.. Таланты Авроры?.. Те самые шесть?..
— Вы знаете… Это неожиданно.
— Да ладно. Все неожиданное — самое лучшее.
Кажется, в ОК мужчины вечно думали, что достаточно им сказать, и ты непременно сделаешь, согласия спрашивать вовсе нет нужды.
— У меня не к театру талант… Я не играла, это все было — настоящее… — скомканно попыталась пояснить Аврора: к ее неудобству, от серьезного разговора отвлекал божественный запах свежеиспеченного пирога со сливами. Она едва сдерживалась, чтобы не пустить слюну. — Такое случайно… случается. Да такого в принципе никогда не случалось!
— А как же легенды о том, как ты остановила битвы пиратов и торговцев?
— Откуда вы о таком знаете?!.
— Ты. Мы тут все на ты в городе, если соседи, Аврора. Новый буканбургский тАйник вчера сболтнул кому-то по пьяни.
— По пьяни?..
— Напивался в моем трактире. В приступе откровенности признался, что это задание его темной светлости, — хохотнул Гаррик.
Его темной светлости? Метко.
— Напиваться? Это было его задание?
— Осмотреть город или что-то такое, — неопределенно махнул рукой Тенор. — А что за осмотр без кутежа? Парень он оказался неплохой, хоть и гнилой буканбуржец. Расхваливал тебя, как торговцы свою Мерче. А потом Винни
