Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
— Кровная месть.
— Поэтому случилась небольшая революция, закончившаяся резней. Незадолго до провозглашения империи. Восьмого изъяра... — уголки губ Фаррела опустились ниже обычного; казалось, он погрузился в недавние воспоминания.
— Это... восемь месяцев назад?
— Победила тогда королева. Из мятежников выжило пятнадцать человек. И тогда Ис решила отправить их на...
— На каторгу.
Фаррел слова не понял и проигнорировал.
— На рудники. Вместе с семьями погибших, во избежание повторения кровавой ночи. Троих Странник отбил по дороге.
— И это была ваша вторая с ним встреча?
— Если это можно назвать встречей. Очередная карточка с розой ветров. За нее он и получил прозвище «Странника». Народ почитает Странника за национального героя... Я никогда не верил в такие вещи, — неожиданно заключил Фаррел.
— Какие?..
— Похожие на выдумки. Вроде другого мира.
— Но в сирен ты веришь. И в свечки чистых душ. А в моем мире тебя бы подняли на смех с такой верой.
— Ты и подняла.
— Теперь понимаешь, почему.
В лапшичной было довольно шумно, но звуки для этих двоих перестали существовать.
— Может, среди казненных были родственники Странника? И то, что он делает — элементарная месть?
Фаррел поднял брови.
— Повторюсь, — постучала пальцем по чашечке Аврора и запихнула в рот печенье, — это вовсе не значит, что он прав. Как и того, что вы правы. В политике, вообще, нет правых и виноватых.
Ее собеседник усмехнулся и подлил ей чаю.
— Скажите пожалуйста. Когда ты переквалифицировалась из совершенного нуля в профессионала? В одну ночь?
Подначивает? И правильно, и пусть. Надо расшевелить этого политика несчастного, пусть вдохнет воздуха жизни.
— Aurora musis amica — не знал?
— Что это значит?
— Аврора — друг муз. В смысле, что утро вечера мудренее.
— Аврора, иногда ты будто говоришь на другом языке.
Ро вздохнула. Он безнадежен.
— Осла поэзии учить — себя не уважать...
— Осла?!
— Так тебя Тильда назвала, и она не далека от истины.
Фаррел собирался подняться со стула — вероятно, чтобы ей накостылять и без костыля — но забыл про гипс и «переломчик» и тут же свалился обратно. Аврора успела подскочить — ибо тоже забыла — и толкнула чей-то стул сзади.
— Ох, простите, — охнула она, обнаруживая, что опасность миновала, и пожилой мужчина пробормотала что-то вроде «понаехали».
Фаррел высунулся со своего стула и пригрозил:
— Вы разговариваете с имперским послом мира! Побольше уважения!
Лицо его исказила очередная гримаса боли. Аврора поспешно возразила ему и возмущенному подобным обращением мужчине:
— Да ладно, я виновата, я извинилась.
— Ох, это же его светлость дознаватель, — узнал мужчина и толкнул свою жену напротив. — Ваша светлость, просим прощения!
Фаррел кивнул величаво в ответ и ладонью указал Ро, чтобы садилась обратно.
— У его светлости есть невеста? — громким шепотом спросила жена.
Ответ ей прошептали так же громко из-за соседнего столика:
— Говорят — фаворитка!
Ро сдвинула нижнюю челюсть вправо и просверлила Фаррела взглядом.
— Доволен?
— Что не так?
— Да все!
Ро резко встала и обернулась к посетителям лапшичной.
— Дорогие соседи! — замахала она рукой жизнерадостно. — Меня зовут Аврора Бореалис, можно просто Ро. Я открываю лавку диковин по бывшему адресу вот этого человека в черном, — она ткнула в не особо привлекательно онемевшего от ее выходки Вайда, — на улице Третьего луча, шестьдесят четыре. Там можно будет посмотреть на чудеса Мерчевиля, Черного Тополя, Буканбурга... Если повезет — и с края света тоже. Прошу вас, позаботьтесь обо мне.
И она поклонилась. Пахнет корейской дорамой, но... да будет так. Ро подняла лицо из поклона и осмотрела публику. А что — Мерчевиль, Буканбург, Тополь с ней считаются, но жить-то ей в Вестланде!
— С Вайдом мы — в первую очередь партнеры. По торговым и следственным делам. И еще он, конечно же, ужасный зануда — ну, вы согласны, да?
Судя по глазам — всенепременно, только в этих самых глазах разных цветов наравне с согласием колебался ужас от того, что случится, если они в том признаются. Аврора вздохнула.
— И я непременно хочу расшевелить его. Да и вас. Жизнь — она прекрасна ведь сама по себе, не только из-за разного вида удобств, она — настоящее волшебство и...
— Мы уходим, — взял ее под локоть Фаррел своей рукой-наручником.
Успел когда-то встать на костыль и ноги — поди ж ты.
— Одно мое движение — и ты будешь валяться на полу, — шикнула Аврора ему в ухо. — А ты ведь ой как дорожишь трепетом этих людей, не так ли?
— Ты собираешься продолжать свою речь?..
Ро почти выкрикнула ему в лицо.
— Я собираюсь тебе показать, что ты неправ!
— Тебя отправить на рудник? — процедил Фаррел ей прямо в лицо, забыв о зрителях.
Или просто он не мог ждать, чтобы ей пригрозить, и сломанная нога не позволяла ему увлечь ее подальше от лишних ушей. Очень удобно для Авроры.
Она повела плечом.
— Нерентабельно. Там никого нет, а один рабочий погоды не сделает. Тем более, такой лентяй, как я.
— Ты совсем распоясалась, Заря! — в ярости Фарр сжал ее предплечье.
— Ну, давай — еще поцелуй меня прилюдно! Дознавателю можно такое делать?
Вообще-то, она не так собиралась хулиганить. Но возможности, да и мысли остановиться не было.
— Нельзя — верно? А другого способа заткнуть меня у тебя нет. Да, я ведь — просто твоя фигура в твоих больших шахматах. Только твоя. И ты даже неизвестно откуда заграбастал себе право меня убить. И сыворотками правды поишь тайно, защитками проверяешь. Серьезно, Фарр? Откуда у тебя такие права? На меня, на кого бы то ни было еще? Ты будешь играть людьми всю жизнь? Жить, как оболочка, играть роль и бояться, что что-нибудь изнутри вылезет на свет? Разве это жизнь?
Вероятно, в нашем мире на них сейчас была бы направлена сотня смартфонных камер. И потом все это прекрасное безобразие можно было бы посмотреть в сети.
В нашем мире Ро и не помышляла о том, что станет устраивать публичные скандалы, останавливать абордажи, мчаться по подземным трактам и прятать невидимые подзорные трубы под рубашкой.
И, вообще, это был уже перебор. Ро испугалась, по-настоящему испугалась. Без пикси.
