Практичное брутто, волшебное нетто - Юрий Павлович Валин
Бывший хим-маг возвращался на север через океан. Штормило, он умирал в трюме и никак не мог умереть. Голени превратились в сплошную мокрую язву, он мочился темно-коричневой. Он знал, за что наказан — он остался последним из разведчиков. Но смерть не приходила…
Потом он бродил по магам и лекарям, жрал всякие лекарства и магические порошки. Не особо помогало, да и с деньгами было не очень. Попробуй остаться на хорошей службе, если порой прижимает так, что за день мясо до кости сгнивает…
…— И тогда мне тот парнишка говорит: вывести яд нужно сразу и до конца. Джин и йод. Йод и джин. Иного спасения здесь не найдешь. Или околеешь, или очистишь потроха. Ну, говорю, это мне подходит…
— А веч-кубок тут при чем? — хмуро спросил Портер-Фо. — Их же не для лечения делали. Их всего девятнадцать штук известно, они поштучно народам раздавались. Это же кубки Чистой Всеперегонки! Высший спиртовой эталон!
— Я понимаю. Но мне-то что было делать? Бочку с джином с собой таскать? Так не напасешься, да и разбодяженный часто попадается. Так можно весь курс лечения сорвать.
— Ты не больной, ты ворюга, — непреклонно указал клуракан. — Упер такой нужный прибор и на жалость давишь.
— Не давлю! — рявкнул мэтр. — По ощущениям — легчает, и язв уже давно нет. Отдам я ваш стакан. Когда закончу. А подыхать из-за ваших суеверий мне нет никакого смысла. «Веч-кубок, вечь-кубок, святыня!». Ценная лабораторная вещь, не спорю. Но ноги у меня тоже ценные. Хочешь, штаны спущу? Там все сплошь в пятнах, хуже черноперки.
— Штаны спускать не надо, — предостерегла Тифф. — Скверная болезнь, она и есть скверная. Верим. Но сколько ты еще лечиться думаешь? Ты же алкоголик уже откровенный.
— Лучше пьющий, чем гнилой, — пробормотал мэтр.
— Ты не виляй, ты срок скажи! — хором потребовали клураканы.
— Ну… месяц, допустим, — пробормотал хронический больной.
— Что, опять месяц⁈
— Давайте я этот веч-кубок в Глор сама отвезу, — пресекла грозящее вновь разгореться противостояние Тиффани. — Можете не сомневаться, доставлю в целости.
— Да что сомневаться? — мэтр нервно щупал свой кисет. — Вот только если меня вновь прижмет?
— К нам придешь, язву покажешь, нальем бочонок самого чистого, — пообещал Портер-Фо.
— Чего это я показывать должен⁈ — возмутился мэтр. — Это унизительно! Людям верить нужно.
— Вы подождите со столь насущными, но не первоочередными решениями, — призвала к благоразумию Тифф. — Чем мы завтра завтракать будем? К корабельным припасам никакого доверия, вообще в горло не лезут.
— Рыба! — оживились клураканы. — Ловить будем! Мы смотрели, здесь есть рыба!
* * *Через сутки к «Повелителю приливов» подошли два небольших суденышка из Дюоссы. Тиффани наблюдала из каюты, как мэтр Раваль встречает спасателей — те лезли и лезли на борт, видимо, не на шутку в городе за корабль обеспокоились. Среди моряков мелькали какие-то прилично одетые господа, наверняка, всполошившиеся хозяева клипера прислали своих проверяющих с широкими полномочиями. Впрочем, это не должно волновать леди Асмалию Кристли — она особа нервная, чувствительная, после всех треволнений практически не встает с постели.
Тифф завалилась спать на весьма удобную, отнюдь не компаньонскую постель, и проснулась, лишь когда в дверь принялись колотить, «ыкать» и свистеть. Оказалось, зовут на обед из привезенных спасателями, проверенных продуктов.
В кают-компании было почти пусто. Мэтр находился на капитанском мостике — большая часть основной команды «Повелителя» оставалась нетрудоспособной, а вновь прибывшие с трудом разбирались со сложным такелажем клипера, отчего корабль двигался крайне медленно. Впрочем, «Повелитель» уже поднимался вверх по реке.
Бледный и вялый господин Клюф попил чаю и откланялся — отравление порядком пришибло и так немолодого человека, постарел сразу лет на десять.
— Скоро прибудем, — тяжело вздохнула Аллиотейя. — Как все со мной случится?
— Все будет хорошо, — утешила Тифф. — Чего бояться девушке, так метко бьющей из арбалета? Взбодрись, ты уже не та, что прежде.
— Да, конечно. Но какой он, этот Волпи? О боги, я даже не знаю, как мне взглянуть ему в глаза.
— Если его глаза не понравятся, застрелишь. Только не немедля после свадьбы, а то выйдет слишком подозрительно, — предупредила Тифф.
Блошша, по случаю изобильного и никому не нужного обеда, занявшая место за благородным столом, непочтительно захрюкала.
— Тебе, веселая раба, нужно срочно учиться манерам, — напомнила Тиффани. — Вот проучит тебя новый хозяин тяжелой плетью, будешь тогда знать.
— Думаешь, он такой? — занервничала Ал. — Они все жутко грубые в этой Дюоссе. Смотрят, оценивают как на рынке…
— Не думаю, что господин Волпи такой уж деревенщина, — намекнула Тифф, наливая себе чай.
— Не утешай меня! У меня дурные предчувствия. Я для него товар, без лица и души…
— Это вряд ли. Если он неглуп, то ты для него уже вполне живой человек.
— Отчего ты так думаешь? — заскулила благородная, но медленно соображающая леди Нооби.
— Ну, мне так кажется. Кстати, как рука?
Ал посмотрела на свою забинтованную конечность:
— Иной раз дергает и жжет. Должно быть, останется жутко безобразный шрам.
— Порез был чистым и ты в любом случае сможешь носить браслеты. Что весьма достойно, прилично и соблазнительно.
— Прекрати говорить непристойности!
— Вообще-то я собираюсь тебя проинструктировать, — призналась Тифф. — Мне кажется, твоя достойная
